Светлана Кольчик - Любовь и брокколи - В поисках детского аппетита

Редактор И. Беличева

Руководитель проекта Л. Разживайкина

Корректоры О. Гриднева, Е. Чудинова

Компьютерная верстка К. Свищёв

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Иллюстратор Е. Репетур / bangbangstudio.ru

© Кольчик С., 2018

© ООО «Альпина Паблишер», 2018

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

Эта сцена двухлетней давности до сих пор стоит у меня перед глазами. Мы с моим трехлетним сыном летим из Франкфурта в Москву. Впереди сидит молодая мама с мальчиком примерно такого же возраста. Мальчик говорит по-русски с немецким акцентом (по-видимому, они уже давно живут в Германии). Ребенку хочется играть. Он ерзает, вскакивает с места, пытается перелезть через кресло, чтобы обменяться машинками с моим сыном.

Но у мамы на его счет другие планы.

– Ну-ка, открой ротик! Так, сядь на место, пожалуйста! Жуй давай! Никаких игр, пока все не доешь!.. Так, давай-давай… За маму, за папу…

Девушка совала в него самолетную еду с упорством садиста. Мальчик капризничал, уворачивался, пытался выплевывать. Но мама не унималась. Мой сидевший рядом муж (по национальности немец), глядя на это, едва заметно усмехнулся.

Но мне было не до смеха.

Я узнала в этой маме себя.

Москва, февраль 2013 г.

– У меня едят все дети. Все!..

Я с трепетом смотрела на дородную черноглазую Валентину и ловила каждое ее слово. Моему малышу недавно исполнилось четыре месяца, и я спешно искала няню. Через два месяца я планировала выйти из декрета. После нескольких явно неподходящих вариантов появилась она, Валентина. Ребенок мгновенно уснул у нее на руках, и мне она понравилась тоже.

То, как она виртуозно засовывала в младенца кашу – едва только он успевал открыть рот, – у меня тоже вопросов не вызывало. Я была уверена, что так и надо.

Через несколько месяцев Валентина неожиданно нас покинула: ей приспичило срочно вернуться на Украину. Мы взяли другую няню – ее еще более объемную соотечественницу, которая, согласно моим указаниям (а я в свою очередь следовала предписаниям педиатра, записывавшей в карте ребенка возрастные нормы питания), в последующие три года продолжала усердно скармливать ему положенные порции еды.

Я, собственно, не знала, что можно иначе. Точнее, подобное мне даже в голову не приходило.

Первый раз я об этом задумалась, когда мы только переехали в Гамбург. Анне, жена старого приятеля моего мужа, как-то обмолвилась: ни одного из своих троих детей она… не кормила специально. Разве что грудью. Как только у них просыпался пищевой интерес (а с ее младшим сыном Лассе это случилось уже в шесть месяцев), дети кормили себя сами. Брали с общего стола то, до чего могли дотянуться.

Не знаю, осознанно ли Анне выбрала такую стратегию питания. Или у нее просто не было времени и сил кормить каждого из детей с ложки. А может быть, она это делала интуитивно.

Так или иначе, для меня ее рассказ стал откровением.

Моему сыну тогда было три с половиной. Я собиралась отдать его в детский сад. Мы по-прежнему докармливали его с ложки. Ребенок как раз вступил в «фазу протеста», через которую в этом возрасте проходят многие дети. За столом он стал консервативен и избирателен. Что только усиливалось моим контролем, прессингом и беспокойством. Я все больше ощущала себя несостоятельной матерью.

И тогда я отправилась в путь. В прямом и переносном смысле. Судьба занесла меня в Германию, где отношение к питанию детей сильно отличалось от того, что я видела в России. Поначалу многое мне не нравилось и даже шокировало.

Я решила пойти дальше. Мне стало любопытно, как едят дети во Франции и Италии – гастрономических мекках, где культ еды – часть национальной идеи. Еще меня заинтересовала Великобритания, где с недавних пор питание пытаются оздоровить на государственном уровне. Особенно что касается массового потребления сахара.