Сергей Кравченко - МАСКОТЕРАПИЯ-2. Как найти свое Лицо

Корректор Анна Абрамова

© Сергей Антонович Кравченко, 2020

ISBN 978-5-0050-1454-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается памяти Гагика Микаэловича Назлояна

Назлоян Гагик Микаэлович (1947—2016 гг.) – автор психотерапевтического метода маскотерапии.

Лицо – космическое зеркало. Оно неисчерпаемо по своей природе, как и его основа – душа. Несомненно, если у души есть форма, то она должна быть похожа на лицо с множеством масок. Пришло время осознать мир масок и научиться с ними жить в гармонии.

В терапевтических отношениях с тысячами пациентов различных клиник накоплены большой опыт и знания. Здесь они обобщены в компактную форму.

Первые заметки относятся к 1998 году, когда я только стажировался у Г. М. Назлояна. С тех пор прошло более 20 лет.

Три года из них нет уже самого основателя метода. Но его школа развивается, появляются талантливые ученики и новые взгляды на этот метод психотерапии, уточняются некоторые понятия. Как не отразить все это в текстах и не опубликовать?

Маскотерапия, распространяясь по всему миру, продолжает нас восхищать своими эффектами и результатами. Совершенствуя опыт познания и отражения Лица Личности, думаю, нам будет чем поделиться с коллегами и в будущем.

Книга является сокращенным, переработанным и дополненным вариантом вышедшего в 2019 г. издания «Маскотерапия-1. Как портрет открывает, развивает и лечит личность».

Уважаемый читатель, треть жизни я применяю маскотерапию в своей практике. Познакомился же с методом Г. М. Назлояна еще в начале 90-х. И какой бы пациент ни встретился на моем пути, у меня не возникает чувства неуверенности; оно часто посещало меня в начале моей практики, когда в кабинет входила искалеченная или просто страждущая душа.

Беру пластилин или карандаш и бумагу и предлагаю моему собеседнику создать его портрет или автопортрет. Такое начало невольно организует пространство терапевтической беседы, снимая множество преград.

Создавая портрет человека, мы ставим в центр мироздания его лицо и стоящую за ним личность с множеством всплывающих масок. Если же вести психотерапевтическую беседу без портрета, то она может соскальзывать на другие темы, где отсутствует главный герой диалога.

Вокруг портрета же возникает неповторимая атмосфера, которую сложно с чем-либо сравнить, кроме как с самым доверительным разговором вокруг главного, личного, интимного и возвышенного, духовного и в своем пределе – святого.

Автор книги С. А. Кравченко, 2019 год.

Основатель метода в свое время рассказывал такую историю. В роли психиатра он вошел к пациенту в палату и увидел, что тот спрятался под одеяло. Как ему было известно, пациент уже много лет скрывается таким образом от своих терапевтов, и выманить его оттуда для беседы было невозможно.

Назлоян сел у постели больного и начал лепить его предполагаемое лицо. Он творил, комментируя свою работу. Размышляя вслух, делал предположения, каким могло бы быть лицо, что сидит под одеялом.

Через 5—10 минут стало заметно, что за работой портретиста наблюдают из укрытия. А через полчаса пациент уже сидел на краю кровати и, свесив ноги, дружественно беседовал со скульптором о достоинствах и недостатках портрета.

Портрет пациента в руках терапевта.

Данный рассказ ярко свидетельствует нам о том, что портрет по непонятным на первый взгляд причинам может быть ценным даже для такого человека, который совершенно потерял интерес к миру и к другим людям. К самому же себе, к тому, кого он не знает до конца, но хотел бы узнать, любопытство сохраняется: портрет-двойник может быть такой подсказкой.

Когда мы наблюдаем изображение человеческого лица, которому десятки, сотни или тысячи лет, автоматически присоединяемся к состоянию его и переносимся в то время, когда портрет создавался. Происходит смещение во времени, и мы окунаемся в прошлое, которое благодаря портрету стало настоящим. Важно подчеркнуть основную мысль, которая здесь разворачивается. Она в том, что портрет способен – подчеркиваю: только портрет способен – преодолеть время и соединить самое отдаленное прошлое с настоящим. Портрет делает время относительным, устраняет его как препятствие, как основную характеристику ушедшей жизни, как основной элемент уходящей жизни, как что-то такое, перед чем все преклоняются. Портрет же не просто преодолевает время, он приподнимается над временем, выходит за его пределы; для портрета время как бы и не существует.