Юлия Яценко - Почему мы болеем? Виртуальные реальности болезней и зависимостей. Выход есть!

У меня улучшились отношения в семье, на меня с доброй завистью смотрят жены друзей да и сами друзья стали говорить, что действительно надо «сбавлять обороты»» (К-ин, 48 лет).

Трудность аретеи третьей степени алкогольной аномии заключается даже не в том, чтобы вывести человека из виртуальной реальности и блокировать его виртуальный алкогольный образ, а в том, что ему некуда возвращаться. У него уже ничего не осталось в неалкогольной реальности, в этой жизни, что могло бы его здесь удержать и поддержать: семья разрушена, социальный статус потерян, человеческие отношения утрачены. Его никто не ждет, он никому не нужен, ему нечего здесь делать.

Третья степень алкогольной аномии, соответствующая третьей стадии алкоголизма, в мировой практике фактически не лечится; единственное, что достигается с помощью традиционных методов лечения, – это временное купирование запойного состояния. Благодаря методу «Форсаж» эффективность аретеи относительно третьей стадии виртуализированности алкогольного образа составляет 33 процента.

Приведем случай аретеи третьей стадии алкогольной аномии.

«Что такое «дно», не горьковское, а московское, мне знакомо не понаслышке. Я алкоголик в третьем поколении, у меня в роду все мужчины пили и умерли либо с перепоя, либо от болезни сердца. Сам я попробовал спиртное в пять лет, когда отец, похмеляясь, налил мне граммов 50 водки. Помню, как выпил залпом, и у меня глаза вылезли из орбит, закружилась голова, и я упал замертво. Мама что-то со мной делала, кричала, била отца, дальше ничего не помню. С тех пор, когда уходили гости, я тихонько подкрадывался к столу, выливал остатки алкоголя в стакан, забирал его в свою комнату и ночью потихоньку выпивал, но не все сразу, а понемногу. Так пристрастился к спиртному, но, как ни странно, окончил восемь классов, торговый техникум, но работать по специальности долго нигде не мог, так как постоянно срывался. Прошел ЛТП, затем женился, но жена и ребенок не смогли остановить меня. Жена мучилась со мной несколько лет, а затем взяла дочку и ушла к своей матери, я остался один в квартире, родители жили отдельно, с моей бабушкой. Началась райская жизнь: пьянки, встречи с друзьями, продажа вещей, продолжалась такая жизнь до тех пор, пока были деньги и вещи на водку. Когда все было продано и пропито, я просто жил на улице, собирал бутылки, ходил на свалки, бомжевал, питался отбросами, наверное, продал бы и квартиру, если она была бы моя, и если я расскажу, что было дальше, вы мне не поверите: я валялся у магазина, весь трясся, мне было так плохо, что я ничего не видел и решил, что умираю и наконец-то смогу освободиться от этого ужаса и кошмара, в котором жил последние годы. Очнулся от того, что какой-то мужчина вливал мне водку в рот. Когда я пришел в себя, то этот совершенно посторонний мужчина сказал мне, что какая-то женщина послала его за бутылкой водки, чтобы похмелить меня, и когда я пришел в себя, она ушла, сунув в карман карточку, – мужчина указал на карман, где лежала визитная карточка, на ней был написан адрес кабинета, где работала эта женщина врачом. Я не сразу решился пойти на прием, много думал, для храбрости напился и пришел на прием спустя месяц или два – не помню, вид у меня был ужасный, я был одной ногой в кроссовке, а другой – в ботинке, без носков, грязный и замызганный. Доктор договорилась с психиатрической больницей № 13, куда на психперевозке я был доставлен, где я пролежал около двух месяцев. Тяга уменьшилась, но не ушла, я хотел вновь начать по чуть-чуть, но, так как принимал в больнице титурам и знал, чем это чревато для здоровья, то прежде решил поговорить с тем доктором, которая просто спасла мою жизнь. Конечно, я поправился, откормился в больнице, побрился, и доктор не сразу меня узнала. Я рассказал Юлии Тимофеевне, что тяга сильная, боюсь пить, чтобы не развалилась печень, и не знаю, что мне делать, и она начала со мной работать. В первый же сеанс сняла мне тягу, провела пять сеансов, настроение мое выровнялось, появилось полное равнодушие к алкоголю, и я захотел попробовать жить нормальной жизнью. Жена не верила мне и не хотела возвращаться в хлев, которым была моя квартира. Я не знал, что делать: у меня не было денег, на бутылки, сданные в магазин, ремонт не сделаешь, я стал работать рабочим у коммерческих киосков, подносил товар, разгружая его, моя торговая сметка обратила на меня внимание торговцев, я стал самостоятельно торговать на рынке, имел уже часть выручки для себя, через год стал челночить на хозяина, сколотив необходимую сумму, занялся самостоятельным бизнесом. Турция – рынок, рынок – Турция, так продолжалось около года, пока в поездке не познакомился с коммерсантом – владельцем магазина, он и предложил прийти к нему на работу заведующим отделом. Я поработал на хозяина и продавцом, и заведующим отделом, и менеджером, и товароведом. Постепенно обрел связи, отремонтировал свою квартиру, купил какую-никакую мебель, наконец, вернулась жена, и у меня появилась уверенность в завтрашнем дне. Мысль об алкоголе даже не посещала мою голову, но раз в три месяца я навещал доктора, особенно в первые годы трезвой жизни Юлия Тимофеевна очень помогала мне. И, наконец, наступил день, когда я стал владельцем собственной палатки. Отмечали это событие в ресторане «Закарпатские узоры», я знал, что могу выпить, но потеряю все, что обрел, и я не стал этого делать, ведь тяги не было, да и не хотелось подвести доктора и жену. Путь от забулдыги до владельца палатки, затем до директора фирмы я прошел за пять лет трезвой жизни, найдя свое место в жизни, обретя вновь свое «Я» и свою семью, я не позволю, даже если появится тяга, взять алкоголю верх надо мной. За эти годы от инсульта умер мой пьющий отец, я теперь за главного для своей семьи и семьи мамы» (Д-в, 45 лет).