Коллектив авторов - Судебно-медицинская экспертная служба Московской области - история и современность

В июле 1944 года была образована Калужская область, в состав которой от Московской области отошли 4 района. В том же году в состав Владимирской области был передан Петушинский район. В 1946 году в Рязанскую, а в 1957-м – в Тульскую из Московской области вернулись районы, присоединенные в 1942 году. Так Московская область приобрела внешние границы, в пределах которых ее основу составили территории, традиционно входившие в состав Московской губернии. Это было, по сути, четвертое рождение Московской области.

Столица росла за счет районов Московской и некоторых других областей, резко раздвигая границы. Последнее их расширение, как известно, произведено с 1 июля 2012 года. К Москве отошли два городских округа и девятнадцать городских и сельских поселений на юго-западе Московской области. Многие бывшие населенные пункты Московской области (губернии) в настоящее время территориально полностью входят в состав Москвы («Новая Москва» или «Большая Москва») или находятся в ее прямом подчинении. Численность других давно перевалила за 100 тыс. человек, и подобные города располагают мощным промышленным и научным потенциалом с развитой инфраструктурой. Некоторые ближайшие к Москве города стали фактически «спальными районами» столицы. Все это не могло не отразиться на организационной структуре судебно-медицинской экспертной службы, приоритетах развития, штатных и производственных показателях.

Первые упоминания о зачаточных элементах судебной медицины в России относятся к X веку, когда обвиняемым назначалось наказание по факту установления «побоев», «поругания», «любодеяния» и т. д. В XI–XII веках приведенные в Русской Правде наказания уже зависели от того, какими были причиненные телесные повреждения – «легкими» либо «тяжелыми» (увечья). Позднее «Двинская уставная грамота» великого князя московского Василия I Дмитриевича (конец XIV в.) подтвердила и более тщательно определила основные положения Русской Правды. Приблизительно в то же время начинает уделяться внимание осмотру мертвых тел в попытках установления причин смерти.

Музей кафедры судебной медицины

Указания на судебную оценку телесных повреждений в Московском государстве впервые встречаются в 1518 году, когда, согласно грамоте великого князя Василия Ивановича, для этих целей стали выделяться специальные люди сроком на неделю, получившие в связи с этим название «недельщики».

Известно, что в 1571 году одиозный врач-англичанин Элизеус Бомелиус (Eliseus Bomelius, в русском варианте Елисей Бомелий) при дворе вдовствовавшего Ивана Грозного участвовал в смотринах царских невест (включавших визуальное изучение мочи претенденток) и исследовании трупа умершей через 15 дней после свадьбы жены Ивана IV Марфы Собакиной. Без вскрытия, на основании только наружного осмотра придворный лекарь дал заключение, что смерть наступила от отравления.

У самого Ивана Грозного также имелись небеспочвенные основания для подозрений в намерении недоброжелателей его отравить. Как показали исследования останков Ивана IV и царевича Ивана Ивановича, проводившиеся сотрудниками НИИ судебной медицины под руководством М.М. Герасимова в 1964 году, содержание в сохранившихся тканях ртути, мышьяка и меди многократно превышало норму.

Врачи учрежденного в 1620 году Аптекарского приказа периодически также проводили судебно-медицинские освидетельствования – по монаршему соизволению или по инициативе влиятельных частных лиц. Например, в дошедших до нас медицинских «сказках» за 1644 год исследуются причины гибели кравчего (высокая придворная должность), получившего смертельное огнестрельное ранение в голову на царской охоте в честь прибывшего в Россию свататься датского принца Вальдемара Кристиана. Результаты осмотра описаны так: «Доктуры Венделинус Сибилист, Еган Белов, Артман Граман <���…> досматривали у умершего кравчего раны, и тот кравчий ранен из пищали, рана под самым правым глазом. Оные доктуры в ту рану щупом щупали, а пульки не дощупались, потому что рана глубока, а то подлинно, что пулька в голове».

Происходили и «освидетельствования живых лиц». Так, представители влиятельного рода Салтыковых, не желавшие свадьбы Михаила Романова и Марии Хлоповой, неоднократно обвиняли ее в болезненности («неплодности», по другим сведениям – в наличии у нее падучей, т. е. эпилепсии). Царь, сомневаясь в достоверности выдвигавшихся обвинений, неоднократно велел проводить освидетельствование «нареченной невесты», и всякий раз «врачебно-боярская» комиссия признавала, что она здорова.