Сергей Малозёмов: Ешь и молодей! Какие способы продления жизни практикуют сами учёные?

Определяя биологический возраст человека, геронтологи стараются найти уже существующие у него заболевания и пограничные состояния, когда происходят все эти существенные изменения, влекущие за собой болезни – смотрят на состояние зубов, измеряют артериальное давление, оценивают зрение и слух, способность переключать внимание, тестируют эластическую способность сухожилий. Например, чтобы увидеть нарушения в когнитивной сфере, просят человека назвать за минуту как можно больше существительных, начинающихся с одной буквы (хороший результат для образованного человека среднего возраста – 9 – 15 слов) или проверяют мелкую моторику, попросив человека сложить несколько раз лист А4 пополам.

Чтобы определить мой биологический возраст, в Российском геронтологическом научно-клиническом центре в Москве мне предложили проанализировать состояние одной из важнейших систем организма – сосудистой. Меня уложили на кушетку. На предплечья, грудь и лодыжки установили датчики и включили аппарат сфигмометр. По методике, придуманной в Японии, был измерен так называемый сердечно-лодыжечный сосудистый индекс, который показывает, как стенки артерий реагируют на выброс крови сердцем. В молодости сосуды упругие, как будто резиновые, а с возрастом начинают словно деревенеть – отсюда и проблемы с давлением, сердцем. Артерии, вены и капилляры, вообще, пронизывают всё тело, все органы и в значительной степени определяют их здоровье. Всего несколько минут, и доктор озвучил результат:

– Ваш расчётный сосудистый возраст соответствует 30 – 34 годам, а значит, сердечно-сосудистая система преждевременно не постарела.

На тот момент мне было 39, и то, что внутри мой организм оказался как минимум на 5 лет моложе, не могло меня не порадовать. И всё же почему у некоторых сосудистая и другие системы организма и в 30, и в 70 работают без сбоев, а у других сдают намного раньше? Что именно определяет то, как быстро идут наши биологические часы?

Теорий, которые пытаются объяснить механизм старения – сотни. Но широко известны и по-настоящему интересуют научный мир лишь те немногие, которые получили экспериментальное подтверждение и перекликаются друг с другом.

Например, очень популярна теория свободных радикалов. Её создатель, американский учёный Дэнхем Харман утверждал, что кислород и другие молекулы с окислительной способностью могут повредить практически любые клетки организма. Это можно сравнить с образованием ржавчины на металле из-за взаимодействия с кислородом и водой. Или с появлением тёмного налёта на свежем разрезанном яблоке – это тоже действие кислорода. Процессы окисления, в которых он непременно участвует, постоянно протекают в нашем организме – это необходимая составляющая нормального обмена веществ. Так же, как и противоположные им процессы восстановления. Однако когда окислительный стресс чересчур силён, организм просто не успевает восстанавливаться. Некоторые учёные считают этот процесс заложенной в нас зловредной программой: митохондрии, с помощью которых «дышат» наши клетки, превращают часть кислорода в ядовитые свободные радикалы, и когда их становится слишком много, клетки начинают хуже работать. В итоге это приводит к развитию болезней и старению. Была подтверждена связь между чрезмерным образованием свободных радикалов и возникновением рака, нейродегенеративных заболеваний, катаракты, артрита, атеросклероза. Защитой же служат антиоксиданты (они, кстати, есть во многих продуктах питания – к ним мы обязательно ещё вернёмся).

Несколько других теорий утверждают, что в старении виноваты мутации. Определённые гены, которые полезны для выживания и размножения в молодости, способны играть против нас в старости. Это можно сравнить с болезнью Хантингтона, которая возникает из-за мутации в гене HTT. Люди с этой болезнью спокойно живут лет 30 и могут даже не подозревать, что являются носителями мутации. А в 30 болезнь начинает резко прогрессировать. То же самое происходит и с определёнными «генами старости» – теми, в которых происходят поломки. Или вот, например, гормон тестостерон. В юности делает организм более устойчивым к внешней среде и способным к размножению, а в пожилом возрасте увеличивает риск возникновения рака простаты.

Другая распространённая теория – одноразовой (или ещё говорят «расходуемой») сомы (этим термином называют совокупность всех клеток организма). Согласно данной гипотезе, те виды и популяции, которые имеют мало внешних угроз и медленно размножаются, живут дольше, чем те, у кого угроз много, и, соответственно, успеть оставить потомство важнее, чем вкладывать усилия в своё долголетие. К примеру, если большинство диких мышей погибает в первый год жизни от переохлаждения, то зачем им стараться и развивать сложные, но бесполезные для 90 % популяции механизмы защиты от рака? Лучше уж размножаться! Отец теории, британский биолог Томас Кирквуд полагает, что организм тратит энергию на восстановление и репродукцию лишь до тех пор, пока способен производить потомство, и наше тело запрограммировано существовать, пока не передаст свой генетический материал определённому количеству потомков. Проще говоря, по Кирквуду, мы всего лишь одноразовые носители ДНК. Передал гены потомкам – и всё, ты отработанный материал с точки зрения природы. Малоутешительная теория, тем более что она ещё и не даёт рецептов, как с этим бороться.