Ксения Авдошенко - Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение

Я уже не говорю о честном использовании при операции тех расходных материалов, которые оговорены и оплачены пациентом. Всякое бывало: за 17 лет практики мы находили под кожей спинки носа половинки от шариковой ручки, в скулах — куски грубо обструганного вручную силикона, в груди — полиэтиленовые пакеты с надписью «молоко», заполненные noname гелем и запаянные утюгом для герметичности. Это ситуации просто за гранью добра и зла.

Честность также необходима при оценке хирургом полученного результата. Если я вижу, что результат операции далек от запланированного, вне зависимости от причины, то сама предложу пациентке проведение коррекции для достижения желаемого эффекта. Причем сделаю это за минимальную стоимость.

ПРОФЕССИОНАЛИЗМ — это то, что я ценю в людях, наверное, больше всего. За него могу простить мерзкий характер, необязательность и даже хамство. Хотя нет, хамство не могу. Причем это касается любого человека, любой специальности: если ты дворник, то лучший. Даже в жизни, если понравившийся мне мужчина так себе профессионал, я теряю к нему интерес.

Врач — это не только гордое звание, но еще и очень ответственное. Медицина — активно развивающаяся наука, и мы обязаны постоянно совершенствоваться и повышать свое мастерство. Хирургия — ярко выраженная прикладная сфера медицины, тут важны руки. И если Бог не дал, то лучше выбрать другую специальность. Невозможно добиться больших успехов в операционной, если не обладаешь отточенной хирургической техникой и не владеешь широким спектром оперативных вмешательств. Я не так часто вижу в операционной красивое и четкое оперирование, без лишних движений, с виртуозным владением инструментами. Но когда встречаю такое мастерство, врастаю в пол и любуюсь мастерством.

Однако руки ничто без глубоких знаний и разностороннего понимания проблемы. У нас, пластических хирургов, понимание «проблемы» пациента совсем на другом уровне: если общие хирурги борются с болезнью, то мы совершенствуем норму, то есть вторгаемся в организм без серьезных на то причин. И если общий хирург вылечил пациента от аппендицита, то честь ему и хвала, на рубцы тут уже никто не смотрит. Результатом же нашего труда должно быть очевидное улучшение внешности, но без видимых шрамов.

Кроме того, мы должны обладать художественным вкусом, проницательностью, усидчивостью, стальными нервами и недюжим терпением, чтобы удовлетворить запросы наших пациентов.

Честно признаюсь, что я в работе — слушающий диктатор. Это значит, что я всегда внимательна к пожеланиям пациента, но предлагаю свой план решения проблемы и редко от него отступаю. Пациенту остается либо согласиться с ним, либо искать другого хирурга.

Почему так, спросите вы? Да потому что, если я пойду на поводу у пациента и наперекор своему профессиональному мнению, а результат будет неудовлетворительным, то претензии все равно будут предъявляться мне. «Вы же врач! Откуда я знала, что мне не подойдет такой нос и он не будет нормально дышать? Почему вы меня не переубедили?» — вот стандартный набор негодующих реакций. Поэтому если уж выбрали меня в свои хирурги, значит согласились с моей стратегией вашего преображения. Будьте добры слушаться безоговорочно! Только тогда я готова отвечать за полученный результат.

Следующим немаловажным фактором, влияющим на доверие пациента, является ЗАБОТА.

Врач — самая гуманная профессия, и это не просто слова. В медицине трудятся люди с обостренным чувством сострадания, человеколюбия и, если хотите, материнского инстинкта. Я называю таких врачей «квочками». Только пестуя своего пациента, проводя его по всем лабиринтам лечебного процесса и получая от него обратную связь в виде доверия, можно добиться желаемого результата.

Мало хирургу гениально прооперировать. Это лишь 50 % успеха, остальные 50 % зависят от послеоперационного ведения. Среди моих пациентов есть много тех, кто пришел после других хирургов. В большинстве случаев им просто не хватило внимания на этапе реабилитации. Не скрою, иногда я вижу, что хирург попросту потерял всякий интерес, как только были наложены последние швы, и пациентка оказалась один на один с послеоперационными отеками, синяками и уплотняющимися рубцами.

Своих пациентов я люблю и всегда благодарна им за доверие, именно поэтому стараюсь создать максимальный психологический комфорт на всех этапах нашего общения. Зашториваю окна и закрываю ширмой дверь в кабинете каждый раз, когда необходимо раздеть пациентку. В день операции трачу на общение столько времени, сколько ей требуется, отвечая на бесконечные вопросы, наношу разметку и перед зеркалом разъясняю план будущего хирургического вмешательства, шучу. Моя помощница Екатерина, в свою очередь, заплетает пациентке задорные косички и завязывает их яркими разноцветными резинками, предлагая ей самой выбрать цвета. У нас даже сложилась определенная классификация пациентов по психиологическому состоянию на основании выбранных ими цветов. Так, например, если я вижу на волосах синие и голубые резинки, то ничего хорошего характер пациентки мне не предвещает.