Майа Шалавиц - Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Химик отнесет к аналогу первое вещество, а фармаколог, скорее всего, – второе. Неспособность экспертов прийти к единому мнению относительно того, что считать аналогами, сильно осложняет выработку адекватного законодательства – и верховный суд США недавно постановил, что прокуроры должны доказать, что продавцы знали, что продаваемое ими средство является аналогом наркотика, прежде чем предъявлять им обвинение. Рыхлое законодательное регулирование продаж «полезных добавок», которое позволяет продавать многие «натуральные» вещества без их тестирования, еще больше запутывает ситуацию. Если же тестирование таких добавок все-таки выполняют, то оно часто выявляет новые психоактивные субстанции, которые продают как легальные «наркотики».

Ситуация становится еще более сложной из-за того, что огульное запрещение любого действующего вещества, которым можно заменить наркотики, несет в себе риск запрещения, например, лекарств для лечения болезни Альцгеймера. После того как лекарственное вещество становится объектом контроля, его исследование обставляется массой требований, а лицензирование стоит больших денег. Многие компании в такой ситуации отказываются от производства даже многообещающих лекарств.

Чем внимательнее присматриваешься к этим проблемам, тем меньше видишь возможности их решения. Когда Новая Зеландия столкнулась с кризисом рынка легальных наркотиков, решение, в конце концов, оказалось тем же, какое с самого начала предлагал Боуден: разрешить продажу наиболее безопасных средств.

За много лет борьбы Боуден стал профессиональным лоббистом, оставшись производителем легальных наркотиков, – он продает множество продуктов, начиная с заменителей экстази и кончая синтетическими каннабиноидами. В конце 2004 года он учредил торговую компанию под названием «Ассоциация тонизирующих средств Новой Зеландии». Слово «тонизирующих» он выбрал, чтобы не употреблять скомпрометировавшее себя слово «рекреационных»; слово «тоник» возвращает нас в благословенный девятнадцатый век, когда рекреационные наркотики не выделяли из совокупности всех лекарств.

Как лоббист, Боуден оказался на удивление успешным. Когда стало ясно, что новые легальные вещества потеснили на рынке БЗП, стали раздаваться голоса в пользу усиления регулирования. Боуден нанял адвокатскую контору Чена Палмера – фирму, которой руководил бывший премьер-министр, – для того, чтобы легитимизировать и консолидировать свои усилия. Вместе они выработали текст проекта, который лег в основу акта о психоактивных веществах 2013 года.

На фоне усиления призывов общества к активным действиям лоббисты создали законодательный акт, который стал единственным способом спасти от наркотиков детей и защитить взрослых потребителей. Очень важно, что Боуден и юристы представили свой проект не как призыв к легализации, а как призыв к закручиванию гаек – к мерам, которые должны были заставить производителей нести ответственность за безопасность продукции. Такая форма законодательного решения могла оказаться важной в случае принятия предложения, если бы и другие страны последовали примеру Новой Зеландии. Идея заключалась не в том, чтобы сделать больше рекреационных веществ доступными, а в том, чтобы более безопасные вещества вытеснили с рынка более опасные и чтобы доказать, что регулирование эффективнее запретов. «Мы перевернули бремя доказывания. Если они не смогут доказать, что их продукт безопасен, то его и близко не подпустят к рынку», – заявил Данн, заместитель министра здравоохранения в своем пресс-релизе. «Новый закон будет означать, что игра в догонялки окончена раз и навсегда».

Летом 2013 года Акт о психоактивных веществах был принят большинством голосов в парламенте в соотношении 119 к 1. Неясно, все ли политики, проголосовавшие за, отдавали себе отчет в том, что они создавали первую в мире регулирующую систему оборота наркотиков, но тем не менее сделали они именно это. Закон требовал отпуска легальных психоактивных веществ только взрослым в специально лицензированных торговых точках. Для того чтобы определять, какие вещества должны стать легальными, закон требовал, чтобы производители проводили за свой счет их испытание и тестирование и продавали только препараты с «низким риском», прошедшие такое тестирование. Для регулирования и обуздания этого нового рынка закон предусматривал создание управляющего органа – Управление по регулированию оборота психоактивных веществ, ведомство, в чью незавидную первоочередную задачу входило разобраться в миллионах чудовищно мелких деталей, чтобы новый закон заработал на практике.