Майа Шалавиц - Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Самым вопиющим из известных случаев стал случай Терри МакГоверн, дочери бывшего кандидата в президенты и сенатора от Миннесоты Джорджа МакГоверна. Консультант посоветовал родителям Терри отказаться от всяких контактов с их находившейся в депрессии и страдающей алкоголизмом дочерью, если она продолжит пить. Вскоре после этого МакГоверны пережили тяжелейшее потрясение, узнав, что их дочь была найдена мертвой – она замерзла в сугробе. Определенно, бывают моменты, когда родителям надо отстраниться от своих страдающих зависимостями детей или супругов ради сохранения душевного здоровья или ради других детей, но никто не знает, принесет ли такая тактика в каждом конкретном случае вред или пользу.

Еще одним ответвлением идеи о насильственном погружении на «дно» стала идея о «вмешательстве», ставшая основой популярного одноименного телевизионного реалити-шоу. Опять-таки, эта идея заключается в конфронтации с зависимым человеком – обычно в присутствии большого числа людей, иногда в присутствии его руководителя по работе, – в ходе которой пациенту грозят прекращением всякой эмоциональной и финансовой поддержки, если он не согласится с предложенным лечением. Во время таких шоу участники беспощадно нападают на жертву, стараясь достучаться до нее и опустить на дно. Здесь мы снова сталкиваемся с угрозой непредсказуемого результата: иногда после такого вмешательства жертвы совершали самоубийство. Одним из таких самоубийц стал известный музыкант, идол девяностых Курт Кобэйн. (Существуют более мягкие и уважительные методы подобного вмешательства, не связанные с таким же риском, и поэтому можно утверждать, что авторы телевизионного шоу неверно поняли главную идею.)

Неудивительно, что в таком контексте уголовное законодательство представляется подходящим инструментом борьбы с наркотической зависимостью. Есть, однако, и лучшие способы заставить людей почувствовать свое бессилие, чем запирать их в тюрьму и контролировать все аспекты их жизни. Нет никакого конфликта между взглядом на зависимость как на болезнь и как на преступление, если вы верите, что болезнь можно излечить наказанием.

Конечно, как мы уже видели, объективные научные данные не поддерживают такой взгляд. На самом деле ощущение тотального бессилия – это фундаментальное условие для развития посттравматического стрессового расстройства, которое ни в коем случае не может считаться шагом на пути к выздоровлению. Наоборот, ПТСР повышает риск рецидива, да и вообще, само наличие ПТСР в 2–4 раза повышает риск возникновения наркотической или алкогольной зависимости. Более того, скрупулезный анализ имеющихся данных позволяет утверждать, что унижение, наказание и конфронтация, используемые в качестве средств «лечения», не только не помогают, но и приводят к усугублению зависимости и отказу от лечения. За четыре десятилетия ни одно исследование не смогло показать преимущество конфронтационного подхода перед более мягкими и уважительными способами лечения наркотической зависимости. Обзор проведенных исследований был выполнен Вильямом Миллером и Вильямом Уайтом. Тем не менее системы лечения и уголовное законодательство упрямо продолжают слепо верить в эффективность подобного отношения.

Лично мне страшно повезло, что мои родители не выбрали в отношении меня тактику суровой любви после моего ареста. Одно дело – отказать во внесении залога, если ребенку предстоит провести в заключении несколько дней или даже месяцев, но совсем другое – если этому ребенку грозит от 15 лет до пожизненного. Один из путей, каким расовое и классовое неравенство воспроизводит себя в нашем уголовном законодательстве, заключается в том, что представители среднего класса и богатые люди достаточно образованны для того, чтобы бороться с системой, и имеют для этого финансовые ресурсы.

Состоятельные родители могут нанять хорошего адвоката, способного защитить ребенка от излишне сурового приговора. Если существуют методы эффективного лечения, то состоятельные люди смогут найти соответствующих специалистов и оплатить их работу. Состоятельные люди также считают, что они просто обязаны защитить ребенка от уголовного преследования, потому что оно ставит под угрозу дальнейшее обучение в колледже и профессиональную карьеру. Так как наказание действительно не помогает зависимым, оно делает бедняков и тех, кто уверовал в эффективность суровой любви, особенно уязвимыми.