Леонард Саламатов - Развитие психиатрии в Вятском крае

Вятлаг был переполнен невинными только потому, что, как я считаю, нужны были меры устрашения. Современное поколение уже плохо представляет ту атмосферу вечного страха, что ночью не будут арестованы.

Как рабовладельчество сменилось феодальным строем, потом капиталистическим, в дальнейшем придёт строй социалистический, это историческая неизбежность. Фашизм и сталинизм я считаю историческими издержками становления человеческого социального развития.

Я считаю, что Сталин с момента захвата власти начал зачистку неугодных ему, например, Тухачевского.

Деятельность Тухачевского по реформированию вооружённых сил и его взгляды на подготовку армии к будущей войне встречали сопротивление и оппозицию в наркомате обороны. По разным причинам к Тухачевскому относились с неприязнью маршалы Ворошилов, Буденный, Егоров, командармы Шапошников, Дыбенко, Белов. В свою очередь, у ряда военачальников (Тухачевский, Гамарник, Уборевич, Якир) сложилось резко критическое отношение к деятельности Ворошилова на посту наркома обороны. Маршал Жуков рассказывал писателю Симонову: «Нужно сказать, что Ворошилов, тогдашний нарком, в этой роли был человеком малокомпетентным. Он так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьёзно… А практически значительная часть работы в наркомате лежала в то время на Тухачевском, действительно являвшимся военным специалистом. У них бывали стычки с Ворошиловым и вообще существовали неприязненные отношения. Ворошилов очень не любил Тухачевского… Во время разработки устава помню такой эпизод… Тухачевский, как председатель комиссии по уставу, докладывал Ворошилову как наркому. Я присутствовал при этом. И Ворошилов по какому-то из пунктов… стал высказывать недовольство и предлагать что-то не шедшее к делу. Тухачевский, выслушав его, сказал своим обычным спокойным голосом:

— Товарищ нарком, комиссия не может принять ваших поправок.

— Почему? — спросил Ворошилов.

— Потому что ваши поправки являются некомпетентными, товарищ нарком. (Симонов К. М. Глазами человека моего поколения.— М.: Изд-во АПН, 1989).

Отношения между двумя группировками обострились в мае 1936 г., противники Ворошилова ставили перед Сталиным вопрос о замене Ворошилова на посту наркома.

По одной из версий, обвинения в адрес Тухачевского были основаны на частично сфабрикованной нацистскими спецслужбами и переданной Сталину через президента Чехословакии Бенеша «красной папке» с доказательствами конспиративных контактов Тухачевского с германским Генштабом. Однако эта версия не подтверждается документами.

Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни было ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют. Если бы такие документы существовали, то я как заместитель начальника разведки, курировавший накануне войны и немецкое направление, наверняка видел бы их или знал об их существовании (Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы.— М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997).

Для командования армией, был срочно освобожден из концлагеря Рокоссовский, которому, по словам правнучки Рокоссовского, ссылавшейся на рассказы жены маршала Казакова, Рокоссовский подвергался жестоким пыткам и избиениям, ему выбили несколько передних зубов, сломали три ребра, молотком били по пальцам ног, а в 1939 году его выводили во двор тюрьмы на расстрел и давали холостой выстрел. Также есть версия, что всё это время Рокоссовский находился в Испании в качестве военного эмиссара под псевдонимом, предположительно, Мигель Мартинес (из «Испанского дневника» М. Е. Кольцова).

Почему я остановился на этой теме? Потому, что страдали люди, страдали душевнобольные, в том числе и больные Кировской области. Так во время вместо дальнейшего развития психиатрии пришлось освобождать лечебные корпуса и ютиться в условиях, далеко не больничных. Все больные из городских зданий города Кирова были переведены в психиатрическую колонию «Раковка». Часть в другие психиатрические больницы. Теснота, переполнение больниц было ужасным. Больные спали на полу, на обеденных столах. Пройти ночью по палатам было невозможно, все коридоры превратились в спальные места. Так война привела больных в условия, которые с трудом поддаются описанию. Для психиатрии наступили тяжёлые времена. И это продолжалось больше десятилетия.