Дэйл Бредесен - Нестареющий мозг [litres]

СУБЪЕКТИВНЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (СКН) – ухудшение умственной работоспособности, заметное самому человеку, но по нейропсихологической оценке не выходящее за рамки нормы. Высокоинтеллектуальные личности могут отметить у себя ухудшение памяти, тогда как тесты будут говорить о колебаниях внутри «здорового» диапазона, но этот «здоровый диапазон» хуже, чем то, что было у них раньше. Уже на данной стадии ПЭТ и анализ спинномозговой жидкости могут выявить аномалии, а МРТ (магнитно-резонансная томография) покажет уменьшение участков мозга. СКН прогрессируют до УКН в течение примерно десяти лет.

УМЕРЕННЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (УКН) – следующая стадия прогрессирования когнитивных нарушений. Нейропсихологические тесты свидетельствуют о наличии проблем с памятью, мышлением, речью, планированием, выполнением математических вычислений или другими когнитивными функциями, но при этом человек продолжает справляться с повседневными обязанностями, например одевается, ест и моется без посторонней помощи. УКН не всегда прогрессирует до болезни Альцгеймера, однако у многих людей (особенно при потере памяти, обусловленной УКН) заболевание развивается в течение нескольких лет.

Эффективная профилактика и быстрое восстановление когнитивных функций требуют проникновения в природу фактора: например, подвергался ли человек воздействию особых токсинов плесени под названием микотоксины или у него завышена концентрация воспалительных молекул в крови. Протокол ReCODE позволяет оценить необходимую информацию и с ее учетом разработать индивидуальный план лечения.

С детства мы знаем, что, заболев, начинаем испытывать недомогание. Не надо идти в школу, приходится вызывать врача, а ощущения самые неприятные. Болезнь и осознание того, что тебе плохо, всегда возникают одновременно. Но болезнь Альцгеймера – совсем другое дело. Очень и очень долго человек чувствует себя здоровым и обращается к специалистам, только когда симптомы становятся очевидными, но к этому моменту заболевание довольно сложно, а порой уже невозможно вылечить. Процессы, лежащие в основе болезни Альцгеймера, протекают пятнадцать-двадцать лет прежде, чем ставится окончательный диагноз.

Более того, когда у человека проявляются первые симптомы заболевания, например потеря памяти, он находит всевозможные отговорки и делает вид, что ничего не происходит. Мы говорим «вертится на языке», «сейчас вспомню» или в шутку ссылаемся на «старческий маразм» и «провалы в памяти». Нет, конечно, все это не признаки болезни Альцгеймера и не повод для беспокойства. Но задуматься все же стоит.

Если бы можно было выкарабкаться из мрака болезни Альцгеймера, как бы вы описали свои ощущения? Каково это, снова обрести утраченные способности? Протокол ReCODE смог вернуть многих людей к нормальной и жизни, и теперь у нас есть ответы на эти и другие интересующие вопросы. Нельзя сказать, что у всех больных проявляются одинаковые ранние симптомы и траектории их выздоровления непременно должны совпадать. Опыт каждого уникален, и нам есть чему поучиться.

Элеанор впервые столкнулась с когнитивными проблемами в 40 лет. Ее отец находился на последней стадии болезни Альцгеймера, когда она стала замечать проявление неприятных симптомов.

1. Способность запоминать лица.Утрата способности узнавать и запоминать лица, или, по-научному, лицевая агнозия, – первое изменение, на которое обратила внимание Элеанор. Расстройство проявилось внезапно и очень явно в 40 лет. «Я не связала это с деменцией, – рассказала она мне, – скорее с переутомлением и неспособностью к обучению, хотя в молодости у меня подобных проблем не возникало. Так было и у моего отца».

2. Уменьшение ясности сознания (особенно в конце дня). « Стала возникать нарастающая умственная усталость во второй половине дня. Мне казалось, что я просто выбилась из сил. Приходилось преодолевать себя, чтобы помочь детям сделать уроки. Подобное я испытывала в колледже после ночной зубрежки и затянувшихся экзаменов, только на этот раз умственной нагрузки как таковой не было. Помимо всего прочего, мне стало очень сложно воспринимать текст, особенно к вечеру, я забывала прочитанное почти сразу, как переворачивала страницу. На встречах терялась и не могла поддержать разговор, а еще я заметила, что почти всегда молчала во время оживленных бесед на «умные темы». На меня это не похоже. Я не находила уместных слов (в голове царила пустота) и боялась ляпнуть что-нибудь невпопад, так как с трудом следила за нитью разговора. Когда я все же решалась открыть рот, то напрягалась и заранее формулировала фразу, а потом снова и снова повторяла ее про себя, пытаясь не забыть. Такого раньше со мной не было».