Л Цветкова - Мозг и интеллект - Нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности

Приведем пример. Больному дается текст «Тигр». «На открытом солнечном месте полосатого тигра легко заметить, но в зарослях камыша и кустарника его полосы сливаются с черно-желтым цветом тростников и поблекшей листвы. И даже опытный охотник не всегда видит притаившегося в трех шагах тигра. Тигр, как и лев, самый сильный хищник в муркиной родне.

Тигр водится в Южной Азии, в Закавказье, в Средней Азии и на Амуре. На родине тигра нет зверя сильнее его. Даже медведь боится этого хищника и, как только почует его запах, лезет на дерево. В Уссурийской тайге в голодные зимы тигр рыщет по лесу в поисках медвежьих берлог, найдя берлогу, тигр вытаскивает медведя и съедает его.

Тигр любит кабанов и оленей. Но тигр малоразборчив в еде и, когда голоден, убивает черепах, змей, ящериц, мышей, лягушек и даже ест саранчу и кедровые орехи. Его за это называют лягушатником».

Прочитайте рассказ и перескажите его содержание. Больной делает много попыток пересказать, но задание так и остается невыполненным.

«Тигр… живет… нет… не так. Цвет у тигра… черный… и как это сказать… Нет. Его самая существенная черта… В общем тут речь идет… о ему цвете… нет. Я не могу». Хорошо, оставьте этот кусок текста, рассказывайте дальше. «Дальше… Ну, дальше он сильный… Это вот… он живет в Африке… нет, в Амуре… (Пауза.)

Разрешите еще раз прочитать, я тут не все точно понял. Я попытаюсь понять вот это (показывает на следующие фразы): „На открытом солнечном месте полосатого тигра легко заметить“… это понятно, а вот дальше „но в зарослях камыша его полосы сливаются с черно-желтым цветом тростников и поблекшей листвы“… Нет! Не пойму. Трудно понять и этот вот отрывок. Я понимаю, что… это вот, где он живет, наверное… но все-таки не до конца ясно. Тигр водится… в Южной Азии… так, понятно, а вот дальше… в Закавказье… и тут вот… „нет зверя сильнее его“». Попытайтесь снова рассказать текст. Больной пытается вновь пересказать содержание рассказа, но его попытки не приводят к успеху. «Про тигра, значит, живет он… Он живет… Нет, сначала о цве… об… краске. Как-то по-детски получается. Мысли идут правильно, а речь детская».

Составьте краткий план к тексту. «План составить легко, я его уже представляю, но опять, как сказать план.

1. Сначала… значение тигра, нет… цвета… Значение цвета… для кого? Ага, вот я искал эту „для“ тигра, для его жизни. Значит, так. Значение цвета тигра для ее жизни.

2. Теперь… это вот… о силе… что он сильный.

3. И… расположение тиг-ра… нет, не расположение, конечно, а… как это сказать… где он живет, в общем.

4. И что ест… питается что… и все».

Из протокола эксперимента отчетливо видно, что у больного сохранны процессы общей предварительной ориентировки в тексте и способность к конкретному анализу его содержания, а также сохранны процессы отвлечения от несущественных при данной задаче элементов текста и выделения основных, главных его смысловых компонентов, т. е. сохранны исследовательские действия. Все это протекает на фоне грубого нарушения и понимания, и воспроизведения сложных логико-грамматических конструкций. Эти нарушения и привели к дефектам понимания значения слов и предложений. Однако понимание смысла текста в целом больному, как мы убедились, оказалось доступным. Этот эксперимент подтверждает психологическое положение о том, что смысл не всегда совпадает со словом: мысль сначала опосредуется смыслами, а затем значениями и потом, только словом. Поэтому наш больной, понимая общий смысл, постоянно находится (и это хорошо видно из протокола) в поисках сначала значений, а потом соответствующих им слов и предложений, чтобы выразить содержащиеся в тексте мысли. Об этом свидетельствуют также и другие опыты, в которых больному предлагалось прочитать текст и разделить его на смысловые части.

Оказалось, что для него не составило трудностей найти в тексте опорные смысловые пункты, он хорошо справлялся и с разбивкой текста на самостоятельные смысловые части, и с задачей, требующей от него укрупнения выделенных смысловых частей. Так, текст рассказа «Тигр» он разбил сначала на 6 смысловых частей, затем укрупнил их, и у него получились 3 части, при этом он объединил в одну смысловую часть две части текста, территориально разъединенные, все это говорит о сохранности и преобразующих текст действий.

С больным было отработано более 50 текстов разной сложности и разных типов, и каждый раз он легко разбивал текст на смысловые части, с большим трудом формулировал пункты плана и с еще большими трудностями пересказывал текст. Иногда больной мог в обобщенной форме сказать, о чем идет речь в тексте после прочтения его «про себя» на уровне внутренней речи, испытывая большие трудности при изложении конкретного материала.