Владимир Берштейн - Можем и должны! Мнение психиатра-нарколога

Зимой 1985 года комиссией по делам несовершеннолетних при Костомукшском горисполкоме был прислан на обследование пятнадцатилетний мальчик, ученик седьмого класса, многократно замеченный в нетрезвом состоянии. В ходе обследования выяснилось, что впервые он попробовал вино осенью 1984 года. Опьянел. Состояние легкости, бездумности, искусственной веселости очень понравилось, и с тех пор он стал выпивать еженедельно, иногда не по одному разу. Пил со сверстниками, старшими ребятами; пил где придется — на квартирах, когда не было взрослых, в подъездах, просто на улице. Пил почти без закуски: денег на ее приобретение не хватало, с трудом, по копейке, собирал с приятелями на выпивку. Стремительно росла употребляемая за вечер доза вина, все чаще тянулся к водке и постоянно доводил себя до тяжелой степени опьянения. К моменту знакомства с наркологом мог выпить за полтора-два часа свыше 600 граммов вина. Страдая на другой день похмельем, перестал испытывать в этом состоянии отвращение к спиртному, что обычно свойственно каждому здоровому в алкогольном отношении человеку, тем более подростку. Мальчик потерял интерес буквально ко всему, кроме выпивки, с полным безразличием относился к любым воспитательным мерам, к матери, растившей его без отца, да и к себе самому. То есть за пять месяцев, с октября по февраль, подросток заболел алкоголизмом. Амбулаторное лечение эффекта не дало никакого, и мальчик был направлен на стационарное противоалкогольное лечение в психиатрическую больницу.

Если дети, приобщившись к алкоголю, по счастью, не все становятся алкоголиками, то почти все становятся в будущем пьяницами.

В постановлении ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» сказано: «Не может не вызывать серьезной озабоченности то обстоятельство, что проблема пьянства и алкоголизма в стране за последние годы обострилась». Как специалист я твердо убежден, что острота проблемы сегодня заключена не в количестве имеющихся у нас пьяниц и алкоголиков, а в «резервах», готовых пополнить их число. Пьяниц, к сожалению, немало. Но тех, кто может ими стать, во много раз больше. И думать надо прежде всего о них — «резервистах» алкоголизма. Наша забота — в первую очередь — о молодежи. Ученые тщательно опросили большую группу пьяниц и выяснили, что 31,8 % из них впервые приобщились к спиртному в возрасте до 10 лет, 64,4 % — в возрасте 11–15 лет, и лишь 3,8 — в возрасте 16–19 лет.

Лечить же тех, кто заболел алкоголизмом в раннем возрасте, — дело не только чрезвычайно трудное, но и, увы, малоперспективное. Каждому ясно, что любую болезнь, а алкоголизм особенно, невозможно излечить без желания на то самого больного, без его горячего стремления вылечиться. Алкоголизм, протекая в подростково-юношеском возрасте сверхзлокачественно, быстро приводит юношу или девушку к уродству характера, к социальной и интеллектуальной деградации, к сосредоточению всех мыслей и побуждений на алкоголе. У таких больных, как правило, отсутствует критическое отношение к себе, они не сознают своей болезни и поэтому либо лечатся пассивно, либо — чаще всего — не лечатся вовсе. Начав пьянствовать в раннем возрасте, эти ребята духовно недоразвиты, у них не успели сформироваться ни высшие интересы, ни стойкие увлечения. Отсюда и почти непреодолимые трудности их лечения.

Болезненную привязанность к спиртному просто медикаментами навсегда не уничтожить. Ее надо чем-то вытеснять. А чем, если из 500 обследованных в Перми алкоголиков только 17 % занимались в детстве в кружках, лишь 12 % — в спортивных секциях? Остальные на протяжении своей подростково-юношеской жизни ни к чему, кроме спиртного и веселых компаний, интереса не испытывали.

А надо сказать, что все мы без исключения — и непьющие, и малопьющие, и пьяницы, и даже алкоголики — пьянства своих детей не хотим и в целом проблему понимаем достаточно хорошо. Например, на вопрос уже упоминавшейся здесь анкеты «В каком возрасте, по вашему мнению, допустимо первое употребление алкоголя?» опрошенные сегежане были достаточно единодушны: 85,5 % женщин и свыше 94 % мужчин назвали возраст старше 18 лет. А более половины из этого числа — даже старше 20 лет. Не случайно в настоящее время признано целесообразным запретить продажу спиртных напитков лицам, не достигшим 21 года.

Во время наркологического приема я часто встречаюсь с больными алкоголизмом, которые упорно утверждают, что они пьют «как все», «не больше других», что «в этом нет ничего страшного и болезненного». В таких случаях я всегда задаю один и тот же вопрос: «Вы считаете, что пьете немного. А хотели бы вы, чтобы столько же пили ваш сын или дочь?» Всегда, абсолютно всегда, получаю один и тот же ответ: «Нет!»