Андрей Сазонов: Не жилец!

Но речь идет о другом Эдвине Смите, о человеке, который случайно внес огромный вклад в развитие египтологии. Да, именно случайно. Историей Смит занимался ровно настолько, насколько это было нужно для торговли антиквариатом. Он переехал из Соединенных Штатов в Египет не для того, чтобы на месте изучать тайны древнейшей из человеческих цивилизаций, а для того, чтобы приобретать раритеты по дешевке, из первых рук. Во второй половине XIX века интерес к древнеегипетским артефактам сильно возрос, Древний Египет вошел в моду, а османское правительство не предпринимало ничего для того, чтобы сохранить историческое наследие одной из своих провинций. Подавляющее большинство артефактов попадало в руки торговцев, а не в руки ученых и вывозилось из страны.

Смит скупал все древнее, без разбора, в том числе и папирусы, которые сам прочесть не мог. Впрочем, папирусы приобретались не для чтения, а коллекционирования ради. Было модным выкладывать на видном месте в своей библиотеке или в своем кабинете несколько листов, испещренных таинственными значками. Можно было заработать состояние на одной сделке. За примерами далеко ходить не нужно. Папирус Эберса, о котором будет сказано чуть позже, был продан Смитом Лейпцигскому университету за сорок тысяч талеров. Университет представлял немецкий египтолог Георг Эберс, в честь которого и был назван папирус.

В 1873 году, когда была совершена эта сделка, в одном талере содержалось восемнадцать с половиной граммов серебра девятисотой пробы, что в переводе на чистое серебро дает шестнадцать целых и семь десятых грамма. Если умножить эту цифру на сорок тысяч, то получится шестьсот шестьдесят восемь килограммов чистого серебра! По современным биржевым ценам (из расчета восемнадцати американских долларов за унцию) такое количество серебра стоит почти четыреста тысяч долларов. По свидетельству одного из знакомых Смита, некоего Дэниэла Уишоу, сам Смит приобрел этот папирус всего за пять фунтов. Если перевести фунты того времени в современные по курсу один к семидесяти, то получится, что папирус, купленный за триста пятьдесят фунтов, был продан за четыреста тысяч долларов! Неплохая прибыль, не так ли? Разумеется, слова Уишоу ничем не подтверждены, но даже если это и выдумка досужего сплетника, то она близка к истине. Сплетники стараются придать своим фантазиям как можно больше правдоподобия и потому не выходят за пределы допустимого, иначе им никто не поверит.

Эдвин Смит был богат, оборотные средства у него водились в избытке, и потому он мог долго придерживать раритеты, ожидая, пока за них предложат хорошие деньги. Так, например, папирус, приобретенный Лейпцигским университетом, пролежал в ожидании своего часа более десяти лет. А другой папирус, называемый папирусом Смита, пролежал в закромах до смерти почтенного антиквара. Впоследствии его дочь передала этот исторический документ Нью-Йоркскому историческому обществу, которое организовало перевод и назвало папирус в честь Смита.

По иронии судьбы в руки одного и того же человека попали два древнейших медицинских трактата, написанных примерно в XVI веке до нашей эры. При этом папирус Смита представляет собой копию гораздо более древнего текста, который самые смелые историки датируют ХXVII веком до нашей эры, а самые осторожные — ХXII веком. Если бы Смит знал, что за папирус попал к нему в руки, то устроил бы аукцион мирового значения. Но папирус Смита был прочтен лишь спустя четверть века после смерти антиквара.

Папирус Смита дошел до нас в неполном виде, а папирус Эберса сильно пострадал при бомбардировках Лейпцига в годы Второй мировой войны, но и то, что уцелело, содержит много ценнейшей информации.

Папирус Смита представляет собой нечто вроде учебника по травматологии. В нем описано около пятидесяти различных травм с указанием того, как нужно поступать в каждом случае. Папирус Эберса — это нечто вроде медицинской энциклопедии, содержащей не только описание различных болезней и способов их лечения, но и способы приготовления различных лекарств. Примечательно, что в обоих папирусах (преимущественно — в папирусе Эберса) приводятся «лечебные» магические заклинания. Собственно, иначе и быть не могло, ведь все болезни, за исключением травм, древние египтяне считали следствием воздействия злых сил или же проявлением гнева богов. Для того чтобы больной выздоровел, злых духов нужно было изгнать, а богов умилостивить, что и делалось при помощи различных магических ритуалов. Были у древних египтян и отдельные руководства по «магической медицине», например папирус, одна часть которого хранится в Британском музее, а другая — в Лейденском университете, самом старом голландском учебном заведении. И пусть вас не удивляет разделение папирусов на части. Такое широко практиковалось во время «древнеегипетского бума» в целях извлечения большей прибыли.