Дэвид Селлу - Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

— Компьютерная томография, сделанная утром, показала, что в вашей толстой кишке есть отверстие, — объяснил я, садясь на стул рядом с кроватью. — Перфорация связана с заболеванием под названием «дивертикулит».

Я говорил медленно, чтобы ему было понятно. Он слушал меня внимательно.

Я продолжил:

— Дивертикулит часто развивается с возрастом и сопровождается ослаблением стенки толстой кишки.

Я нарисовал схему, показывая, что на пораженных участках кишечника мышцы стенки истончились или полностью исчезли, из-за чего целостность кишечника теперь поддерживалась лишь внутренней и внешней слизистыми оболочками.

— Велика вероятность, что этот участок кишечника может разорваться в любой момент, когда повысится давление — мышцы кишечника сокращаются, продвигая каловые массы. Не думаю, что перенесенная вами шесть дней назад операция имеет отношение к перфорации. (Впервые я встретился с мистером Хьюзом через пять дней после его операции на колене, но кишечник прооперировал через шесть дней после первого хирургического вмешательства.)

— Я понимаю, что вы говорите, доктор, — сказал мистер Хьюз с облегчением. Он не хотел меня перебивать, понимая, что я рассказал не все.

— Фекалии попали из толстой кишки в брюшную полость, из-за чего у вас начал болеть живот. Но это еще не все: в них содержится много бактерий, способных вызвать инфекцию, и она может попасть в кровоток.

Мистер Хьюз на секунду зажмурился, открыл глаза и посмотрел на меня. Я продолжил:

— Операция — единственный выход. Мы нашли анестезиолога, который сделает общий наркоз. Вы заснете и ничего не почувствуете.

Я сделал секундную паузу, желая убедиться, что присутствовавшая в палате медсестра тоже меня слушала.

— Операция будет полостной. Это значит, что я сделаю большой разрез, чтобы получить доступ в брюшную полость, затем удалю пораженный участок кишки и все промою.

Он кивнул.

— После удаления больного участка кишечника останется два свободных конца, — сказал я, оттопырив указательный и большой пальцы обеих рук, чтобы изобразить открытый кишечник. — Если инфекции нет, мы обычно соединяем свободные концы стежками, скобами или тем и другим.

Я соединил указательный и большой пальцы правой руки с соответствующими пальцами левой и продолжил:

— Но если кишечник инфицирован, как в вашем случае, швы не будут держаться, и может произойти повторная перфорация.

Я снова взял листок бумаги и схематически изобразил живот и кишечник.

— В вашем случае я закрою нижний конец кишки и оставлю его внутри, а верхний выведу через отверстие в брюшной стенке. Это называется колостомой.

Я собирался объяснить, что это такое, но он кивнул и сказал:

— Все ясно. Я знаю много людей с колостомами. Они ходят с мешком, куда поступает кал.

— Все верно, — ответил я. — У вас колостома будет временной. Как только вы восстановитесь, я проведу еще одну операцию и восстановлю нормальное строение кишечника, чтобы дефекация проходила обычным образом.

— Как вы говорите, доктор, выбора у меня нет, — сказал мистер Хьюз. — Я хочу избавиться от боли и наконец почувствовать себя лучше. Есть ли моя вина в том, что это случилось? — спросил он после небольшой паузы.

Я взял его за руку и заверил, что он не сделал ничего плохого, и ему просто не повезло.

— Я скажу особой медсестре, чтобы она зашла к вам после операции и рассказала, как обращаться с калоприемником.

— Медсестра, которая все знает о колостомах, — добавил он.

— Верно, — кивнул я.

Затем я стал рассказывать ему о плюсах операции и возможных осложнениях — инфекциях, тромбозе глубоких вен (сгустки крови в ногах) и кровотечении.

По закону я обязан рассказать пациенту все детали предстоящей операции и возможных осложнений, чтобы он дал информированное согласие.

Мистер Хьюз четко дал понять, что не нужно углубляться в детали, и он готов подписать необходимые бумаги. Ему хотелось поскорее начать готовиться к операции.

Больница имени Клементины Черчилль, консультационный кабинет, тот же день, 17:00–19:00 и позднее

Прежде чем уйти в консультационный кабинет, я позвонил анестезиологу, чтобы предоставить подробную информацию о мистере Хьюзе и обсудить предстоящую операцию. Он подтвердил, что приедет в больницу к 18:00, и сказал, что, как только освободится, попросит отвезти пациента в операционную.

Я пошел в кабинет и принял несколько пациентов. В перерыве между приемами я позвонил в отделение, где лежал мистер Хьюз, и поинтересовался его состоянием. Меня заверили, что его самочувствие не изменилось.