Виктор Зуев - Вирусы и как мы умеем с ними справляться

Действительно, зараженные клетки «хранили гордое молчание» — размножались в матрасах и не обнаруживали ни малейших признаков дегенерации. Мы продолжали пассировать клетки, перевивая один раз в неделю на новые матрасы. Казалось бы, такая работа не сулила ничего нового. Но вот после трех пассажей в поведении клеток была подмечена неожиданная странность: пересевы уже недостаточно было делать один раз в неделю — за этот срок клеток стало нарастать так много, что они образовывали не однослойный «ковер», а многослойный «пирог». К таким когда-то зараженным клеткам присмотрелись внимательнее и обнаружили, что они отличаются от контрольных (никогда не заражавшихся) явно чуть-чуть более крупными размерами. Специально проведенные опыты установили заметное повышение скорости размножения зараженных клеток и, действительно, увеличение в 1,5 раза их размеров. Такие клетки уже не стоило выбрасывать — в них явно что-то происходило. Поэтому был сделан следующий шаг: клетки исследовали с помощью метода флуоресцирующих антител. После обработки противогриппозными антителами в них наблюдалось свечение, а это означало, что в клетках находится белок (антиген) вируса гриппа. А ведь эти клетки уже полгода размножаются в лаборатории после их первоначального заражения вирусом…

Памятуя, что единственным прямым доказательством вирусной персистенции в любой биологической системе служит выделение самого персистирующего вируса, мы приступили к поискам. Последовала полоса сплошных неудач. Шли месяцы. Спустя еще полгода вирус гриппа был, наконец, выделен из таких внешне нормальных здоровых клеток.

Если попросту подвести итог этим результатам, то все это выглядит не так уж и безобидно. Ну, в самом деле: зараженные вирусом гриппа клетки благополучно себе поддерживали размножение вируса гриппа, который молча выделялся в окружающую среду, и внешне это привычно никак не проявлялось, то есть не было признаков инфекции — гибели клеток. Конечно культура клеток — это не организм, и пока нечего паниковать, но все-таки это биологическая система. А если из другой биологической системы — организма — тоже будет молча выделяться инфекционный вирус, то это событие должно будет оцениваться уже по-другому.

Итак, возможность выделения инфекционного вируса гриппа из культур клеток, зараженных год и даже два года назад, доказывала способность этого вируса формировать латентную инфекцию.

Грипп давно перестал быть только болезнью человека. От этого недуга страдают свиньи, коровы, лошади, собаки, индейки, куры, утки. А несколько лет назад, как уже упоминалось нами ранее, вирус гриппа был даже выделен из организма кита (правда, осталось неизвестным самочувствие гиганта, а потому до сих пор неясно, был ли он больным или латентно инфицированным).

Таким образом, приступая к изучению возможности существования латентной гриппозной инфекции в организме, мы располагали значительным выбором объектов исследования. Остановились на мышах — дешевых и легкодоступных лабораторных животных.

Работа на мышах имела свои неоспоримые преимущества. Как это ни покажется неожиданным, но картина гриппа у людей и у мышей весьма схожа: у тех и у других заражение происходит через верхние дыхательные пути; инкубационный период (в зависимости от заражающей дозы) составляет от нескольких часов до трех дней; неосложненный грипп протекает в течение семи дней; при высокой дозе заражения развивается гриппозная пневмония, при которой вирус в очень высокой концентрации накапливается в ткани легких и которая часто заканчивается летально. Более того, было известно, что у выживших после заражения мышей вирус из организма можно выделять максимум до 12-го дня от момента его введения, не позднее. Следовательно, если у выживших после заражения животных формируется латентная гриппозная инфекция, то для ее доказательства необходимо суметь выделить вирус гриппа после 12-го дня. Как же практически это сделать?

Первая мысль, которая пришла в голову, состояла в следующем: конечно же, персистирующий вирус не может находиться в организме в концентрациях столь высоких, как это имеет место при острой инфекции. Поэтому, чтобы извлечь его из клеток легочной ткани (а там его концентрация оказывается наивысшей), ее разрушение должно быть по возможности более полным. Обычно вирус из легких (да и любых других органов) зараженных мышей извлекают растиранием этих органов со стеклянным порошком или кварцевым песком. Теперь это начали делать с электрокорундом — специальным абразивным материалом, уступающим по твердости лишь алмазу. Эффективность разрушения клеток легких с помощью электрокорунда действительно оказалась в 100 раз выше, но персистирующий вирус тем не менее обнаружить не удалось.