Маша Трауб - Не мамкай! [litres]

– Вы, я надеюсь, не собираете наш фольклор? – едва тронувшись с места, спросил водитель. – Все требуют рассказать анекдот или пошутить. А если я не хочу? Если мне не смешно? Если я вообще не еврей и не одессит? Да, у меня жена еврейка, и дети у меня евреи, но это не значит, что я должен смеяться! Если вы ко мне с разговорами, так я вам скажу – чем больше разговоров, тем больше плата за поехать! Почему мне все устраивают вейзмир? Я говорю, что повезу за шестьдесят, а мне предлагают поехать за тридцать пять. Кто их торговаться учил? Да за тридцать пять мама папу не целует!

Поначалу все было замечательно – и сад, и огород, и море, и троюродная тетка. Но Лиля еще неделю жила в состоянии «низкого старта», готовая ко всему, включая спешный побег. Спустя неделю, которая благодаря тетке, взявшей на себя все – быт, готовку, Катюшу, пролетела как один теплый, солнечный и беззаботный день, Лиля наконец себя «отпустила». Расслабилась. Впервые за все годы начала высыпаться, улыбаться. У нее даже появилось личное время. «Иди порадуй себя», – выставляла ее из дома тетя Нонна, подразумевая пляж и даже, возможно, курортный роман. Лиля не умела ходить на пляж в одиночестве, вообще разучилась что-либо делать одна. Даже в магазин ходить. Все время с Катюшей. Но тетка настаивала, а Лиля не хотела ее расстраивать, поэтому шла одна на пляж, лежала, купалась, правда, все время крутила головой в поисках дочери. Навык получать удовольствие от одиночества теряется на удивление быстро, когда женщина становится матерью. Но Лиля себя заставляла, удаляясь от дома все дальше, уходя на более длительный срок.

Катюша «чудила» меньше обычного. Но даже ее невинные проделки, которые сводили с ума свекровь, вызывали у тетки лишь смех. Катюша нашла в сарае банку с подготовленной побелкой – тетка собиралась побелить деревья. Для Катюши приготовила маленькую кисточку, чтобы увлечь малышку, и развлекала ее рассказами про зайчиков, которые сгрызут кору. Катюша увлеченно слушала.

– Иди, возьми кисточку и баночку, – послала ее тетка в сарай. Катюша возилась долго. Тетка пошла узнать, что там в сарае происходит. Она не волновалась, что ребенок может съесть побелку, потому что объяснила – нельзя, ни в коем случае.

Катюша не ела побелку, а намазала ею лицо. Толстым слоем. Лиля вернулась с пляжа, размякшая, уставшая от безделья.

– А Катюша где? – спросила она тетю Нонну, которая белила ствол яблоневого деревца в саду.

– Вон твоя собака Баскервилей! – ответила тетка.

По дорожке шла Катюша и сверкала глазами. Все лицо было белым.

– Что с ней? – ахнула Лиля.

– Известка. Иди, отмывай. Мне она не дается. Хотела красоту маме показать, – ответила тетка.

Еще неделю Лиля жила в раю. Даже начала качаться в гамаке, прикрепленном между двумя старыми яблонями. Лиля лежала, гамак тихонько раскачивался, и эти часы казались самыми счастливыми в ее жизни. Она готова была так раскачиваться круглосуточно.

Тетя Нонна без конца придумывала для Катюши какие-то развлечения и занятия. То они косточки из вишни вытаскивали, то вдруг тетка появлялась с цветком подсолнуха и вручала его Катюше. Потом учила вытаскивать семечки. Девочке все было интересно: и поездки на Привоз, и походы к соседкам, и прогулки по городу. Катюша страстно полюбила кататься на трамвае. Лиля начала верить в то, что бывает и такая жизнь – спокойная, счастливая, не лишенная удовольствий в виде полноценного сна. Жизнь, в которой ей не нужно горбатиться на огороде свекрови, готовить тазами, перемывать посуду, драить, вытирать и снова готовить. В которой не надо таскать на себе мешки с картошкой и сахаром. Жизнь, в которой тетка, пусть и троюродная, окажется роднее всех родных и возьмет на себя часть забот. Да какую часть? Все заботы. Лиля, качаясь в гамаке, спрашивала себя: «Когда это счастливое время закончится? Завтра? Послезавтра?»

Тетка предлагала остаться навсегда. Не хочешь в моем доме? Так рядом продается. Совсем за недорого. Лиля всерьез задумывалась о том, чтобы переехать под бок к тетке. Впервые в жизни ей кто-то помогал, заботился о ней, волновался, возможно, даже любил ее. Тетя Нонна призналась – она одна. Ни мужа, ни детей, ни внуков не случилось в судьбе. А как жить, если никого нет? Не о ком заботиться? Вон, у всех соседок вечно в доме бедлам. Все родственники по головам друг у друга ходят. Вот это настоящее счастье, а они не понимают, не ценят. Вот и тетка только сейчас поняла, какая это радость – иметь каждый день кошмар. И маленьких детей. Счастье, когда в доме есть дети. Теперь и у тетки счастье. А то сидела и прислушивалась к детским крикам у соседей. Завидовала.