Алексей Решетун: Вскрытие покажет: Записки увлеченного судмедэксперта [со всеми иллюстрациями (16+)]

Может быть, в связи с преимущественно сельским характером местности и низким показателем миграционной активности населения от соседей к нам поступало большое количество абортусов. Аборты проводились даже не бабушкиными, а прабабушкиными методами. В ход шли и горячие ножные ванны в сочетании с некоторыми препаратами, и гусиные перья, и вязальные спицы, и травы, и прыжки с высоты, и еще черт знает что. Иногда вместе с абортусом привозили и горе-мамашу, не удосужившуюся изучить хотя бы школьный курс биологии или газету «Спид-Инфо». Если женщина не хотела ребенка, а аборт сделать уже не было возможности, рожали просто в ведро с водой, и проблема решалась сама собой. Напомню, что все это происходило в XXI веке.

Да что там говорить, мой первый труп, который я исследовал самостоятельно в первый рабочий день, был из этого района, фамилия его была Робинзон, и его в поле переехала сеялка. Запомнил я тот день на всю жизнь и сразу понял, что район непростой.

Однажды ко мне на прием пришел молодой парень с целью «снять побои». Парень как парень, руки, ноги, голова. Только сразу обратило на себя внимание некое изящество в его движениях. Худощавый, на лице редкая щетина, большие глаза.

Явился он в связи со стандартной ситуацией: побила жена. Это меня не удивило: супруги частенько дубасят друг друга почем зря. Расспросил я его подробно: куда била, сколько раз, чем и т. п., после чего настала очередь осмотра. «Раздевайтесь», — говорю, а сам пишу в журнал. И тут этот парень как-то замялся и говорит:

– Доктор, я должен вам сказать одну вещь.

– Да, пожалуйста, валяйте.

– Дело в том, что еще недавно я был женщиной.

Для маленького уральского городка в то время это было очень необычно, мы, конечно, слышали про подобного рода операции, но видеть таких пациентов не приходилось. Осмотрел я его и вот что скажу: не знай я его истории, вряд ли бы заподозрил что-то. На груди справа и слева едва виднелись два рубца от мастэктомии, ниже пояса же было все так натурально сделано, что не возникало сомнений в том, что передо мной мужчина.

Где этот человек делал операцию, я не спрашивал. Жил он уже два года с женщиной, которая знала его историю, жил вполне счастливо. Проблемы начались совсем недавно, и связаны они были с банальной ревностью.

Дальнейшая судьба этого человека мне неизвестна.

А вот другой случай из моей практики.

Жил человек как все, выпивал иногда, болел — и умер. Ничего интересного. Заведующий патологоанатомическим отделением был его закадычным дружком и хотел узнать причину смерти.

Умершему было за 50, выглядел он так, как и должен выглядеть мужчина его возраста, но, когда труп раздели и стали описывать, я страшно удивился. При отсутствии молочных желез наружные половые органы были сформированы по женскому типу. Влагалище слепо заканчивалось сантиметра через три, а внешне все выглядело натурально по-женски. Позвал заведующего патанатомией. У того глаза на лоб полезли. Как же так, говорит. Столько лет знакомы, столько водки выпили, а вот не знал я про его такую особенность, мужик как мужик был, правда, семьи и детей не имел никогда.

Кто знает, если бы у этого человека были деньги на операцию, может быть, и семью он смог бы создать, хоть и без детей.

Произошла эта история в первые годы моей работы в качестве судебно-медицинского эксперта, в самом начале 2000-х. В то время сотовые телефоны могли позволить себе далеко не все, и как раз отсутствие такового у меня дало мне возможность самому убедиться, насколько опасен движущийся поезд. Нет, конечно, какой-нибудь следователь, например старший следователь Киселев, имел мобильник, «Моторолу», но звонить было довольно дорого. Единственным способом связи оставалась милицейская рация (если она работала).

Как-то в пятницу, ранним летом, поступил вызов. Звонивший в дежурку был крайне лаконичен — сообщил лишь то, что «труп находится в карьере». А что такое «в карьере» применительно к данной местности? Это все равно что сказать, что труп находится в лесу. Карьеров там десятки — как брошенных, так и действующих, в том числе и самый большой в Европе, к счастью, располагавшийся не на моей территории. Из этих карьеров мы иногда выкапывали цыганских девушек, умерщвленных своими родственниками за неподобающее поведение.

Так вот, «труп в карьере» означало, что быстро съездить туда-сюда не получится, особенно если учесть, что пилить придется 30 км.