Эрнст Кречмер - Об истерии

Другая крупная область широко распространенных инстинктивных действий в животном мире группируется вокруг, так называемого, рефлекса мнимой смерти (рефлекс иммобилизации), который, со своей стороны, тесно связан с каталептическими и гипнотическими явлениями [8].

В нем наблюдаются все переходы от простого прятания, «вклинивания» между камнями, заползания в песок, и вплодь до гипноидных состояний. Так, например, Babak, производивший много исследований над рыбами (Callichthys, Corydoras u Anabas scandens) описывает это явление следующим образом: В естественных условиях вспугнутое животное почти мгновенно меняет окраску – из черной в белую или красноватую, быстро начинает двигать грудными плавниками и вместо того, чтобы обратиться в бегство, бросается на бок и долгое время остается в таком положении.

При этом наступает известного рода моторное окоченение, плавники растопырены, дыхательные жаберные движения надолго исчезают, затем понемногу появляется слабо выраженное периодичное дыхание. В положении на спине несколько наклоненное на бок животное может оставаться недвижимым в течение четверти часа и более. Изредка можно заметить вращательные движения больших глаз, иногда сильные движения в виде подергиваний в жаберном аппарате. Различные попытки разбудить животное, как быстрое движение руки вблизи от глаз, затемнение, иногда даже легкое прикосновение, одинаково мало достигают цели. Часто для этого требуется посильнее встряхнуть животное и глубже погрузить его в воду, после чего иногда тотчас появляются вполне нормальные плавательные движения, но нередко животное вновь спонтанно впадает в это гипноидное состояние, даже повторно, и просыпается окончательно лишь после более сильного раздражения. Сходные состояния многократно встречаются в животном царстве и поддаются экспериментальному изучению, напр.: у насекомых, пауков, раков, змей, кур, лошадей.

В частности, эти состояния у животных отличаются следующими особенностями: частичное отсутствие реакции на внешние раздражения, особенно резко выраженная анальгезия. В мускулатуре, помимо неподвижности, проявляется вялость или хорошо выраженные каталептические состояния с усилением напряжения, восковой гибкостью и т. п. Замечается также дрожание. Длительность такого состояния может доходить до 24-х часов. На основании капитальных исследований Mangold'a, мы с полным правом можем эти состояния у животных с физиологической точки зрения считать в существенных чертах тождественными с человеческим гипнозом [9]. И не только с экспериментальным гипнозом, но с находящимися с ним в тесной связи родственными, самопроизвольно наступающими гипноидными явлениями, как со ступорами и сумеречными состояниями в испуге и истерии. Ведь и у животных видим мы двоякое появление гипноидных состояний: с одной стороны, при экспериментальных, с другой – при естественных условиях, особенно под влиянием моментов аффективных или вернее, аналогичных человеческому аффекту.

Замечательно далее, что этот животный гипноз проявляется чаще всего при тех же положениях, которые благоприятствуют появлению и истерических реакций: при смертельной опасности и при обстоятельствах, связанных с продолжением рода.

«Рефлекс иммобилизации», двигательное окоченение при угрожающей опасности у целого ряда животных, является неоспоримо целесообразным приспособлением; это защитный рефлекс, который полезен в особенности животным, лишенным способности к быстрому передвижению. Он скрывает их от преследователя или же делает их непривлекательными в глазах хищников, которые часто гонятся лишь за движущейся добычей, неподвижной же избегают. У некоторых животных, как напр, у палочников (Dixippus), каталепсия, наряду с переменой окраски, развились в очень совершенное защитное приспособление.

Продолжению рода служит, как мы видим, рефлекторная неподвижность у кур, а особенно хорошо у фаланги (Galeodes). У последних копуляция начинается с того, что маленький, уступающий по величине, самец прыгает на самку и захватывает ее в дорзальной области. Самка при этом, как по мановению жезла, замирает в застывшем, сжавшемся положении, в котором она и остается неподвижной, пассивной и неспособной к сопротивлению. Экспериментально этот рефлекс наступает лишь у самок, созревших к оплодотворению, в остальных же случаях он отсутствует. И здесь создается впечатление, как – будто при бурном натиске окоченение наступает от действия шока, как при испуге.