Владимир Бехтерев - Внушение и его роль в общественной жизни

По мнению В., муллы нарушают волю Бога. А гражданские власти волю Царя, которому служат, так как не хотят стоять за правое дело. Он стал утверждать, что начальники изменили Царю и народу. Таким образом в учение староверческого мусульманского общества вошло полное отрицание гражданских властей; староверы-мусульма не признают только Бога и Государя. В виду постоянной измены и неправды, которые В. видел вокруг, он поставил себе целью охранять общество и особу Государя во имя Божьего закона. Он сочиняет молитвы за Царя, которые могут охранить Его от всяких бед и измены. Он называет свою общину Божьим полком, в котором сам состоит предводителем, "начальником дистанции" и воином, которому по гроб нет отставки; цель этого полка — охранять особу Государя и блюсти чистоту нравов. Для образования членов полка В. основывает учебное заведение, в котором преподавалась священная наука «Гирфан». Между тем идеи о своей высшей власти, высшем назначении и наконец о несправедливых преследованиях начинают прогрессировать. В. стал окончательно выше всех людей, он подчиняется только Богу и Государю, все же остальные не имеют никакой власти, никакого права над ним. В этой мысли его, по-видимому, утверждали галлюцинации зрения и слуха. Так в сцене у X. является белый старик, неизвестно как попавший в кабинет, и одним мановением головы освобождает его. К нему по ночам являются татары, срывают двери и окна, но вреда никогда не могут нанести. Все несчастья только утверждали В. в правоте его и несомненности его высокого назначения; он всецело отдался своим мистическим грезам, за пределами которых для него ничего не существовало».

В какой степени учение параноика Ваисова было воспринято его учениками путем прямого внушения и упрочилось в их умах во всей его полноте, показывает следующий случай:

«Шестеро татар, арестованных в 1885 году вместе с В-м за вооруженное сопротивление при описи дома В., на следствии показали, что сопротивлялись "по закону и в силу закона, по повелению Бога-Царя и по приказанию духовного отца В."; они защищали молитвенный дом отца В., шли на защиту единодушно, так как у них одно тело и одна душа, что делает один, то делают и все, все подписались под протоколом следующим образом: "Проклятие Божие нечестивому народу (3 раза), аминь. Мы, Божьего полка страдающий, захваченный последователь пророка Авраама, такой-то". Все обвиняемые отказались принять обвинительный акт в силу того, что в нем они названы были крестьянами, а не староверами-мусульманами; на суде отказались от защитника, так как у них один защитник духовный отец В. Это поразительное единодушие и фанатическое следование словам В-ва заставляло пренебрегать всех последователей В-ва всеми наказаниями и лишениями».

Один из ревностных последователей Ваисова И-в во время ареста проявил резкое сопротивление властям. «При вручении И-ву, как обвиняемому, повестки в суд, последний заявил, что ее не примет, так как в ней написано «крестьянин», а он не крестьянин, но духовный сын В-ва. На суде на все вопросы председателя И-в отвечал с криком: "Никак меня не зовут, какой я подсудимый, не признаю ваш суд, знать никого не хочу, антихристы, проклятые, анафемы. Государь пусть меня судит, верховный суд, Великий Государь и Оттоманская Порта, в Иерусалиме буду судиться". Будучи отправлен на испытание в Казанскую Окружную лечебницу, он был выпущен как неисправимый фанатик, раз навсегда подчинившийся известному авторитету и вне его не желающий ничего ни видеть, ни слышать».

Хотя И-в признавал Ваисова, как и все его последователи, за великого дервиша-праведника и мученика и подобно ему не признавал себя «крестьянином» на том же основании, как и сам Вайсов, то есть в виду отсутствия у него креста, и также не снимал шапки в присутственных местах, расставаясь с ней только на время сна, И-в, к сожалению, не был признан врачами больным т. н. индуцированным помешательством.

В Судебной Палате, где экспертами были вызваны я и Я.Боткин, бывший в то время директором лечебницы, повторились в сущности те же сцены брани по отношению к суду и крайнего раздражения при расспросах и требовании снять шапку, доходящего до степени умоисступления, сопровождавшегося резким приливом к лицу, общим дрожанием тела и беспрестанными неистовыми криками, вследствие чего И-в был выведен из залы заседания. К сожалению, и здесь директором лечебницы И-в был признан душевноздровым лицом, тогда как мной было дано мнение в пользу существования у И-ва душевного расстройства, и, я думаю, к тому имелось более чем достаточное количество фактических данных.