Владимир Рязанов - Азимут вечной молодости. Программа энергетической коррекции и регенерации живых клеток

Идя по противоположному берегу, я посматривал то на воду озера, то на предполагаемое место укрывшейся в лесу палатки. Костер, который я погасил перед уходом, отчего-то слегка дымился, но подле него никого не было. Неужели Николай уже проснулся? Впрочем, пытаться воспользоваться мобильной связью в этой низине бесполезно.

Я было ускорил шаг, но деревья стали тоньше и росли чаще, чем на той стороне. Здесь склон горы уходил вверх гораздо круче и уступами, которые представляли собой естественные террасы шириной метра три-четыре. Не было видно никаких следов присутствия туристов – ни банок, склянок, пакетов и прочего мусора, которым обычно захламлены берега водоемов. Можно было объяснить это тем, что озеро находится в порядочной глуши, а ближайшее к нему село Землянки полностью заброшено – ни единого жителя, только пустые полуразрушенные избы. Да и до Землянок выходило расстояние километра три, не меньше. Хотя заядлые рыбаки забираются и не в такую глушь – была бы рыба. Неужели и рыбы нет в этом водоеме? Это очень странно. В любом естественном водоеме рыба водится; надо будет проверить – удочки мы с собой захватили. Хотя… Помнится, Иван Сидорович, к которому мы заезжали по дороге сюда, рассказывал вроде бы про хорошую рыбалку в этом месте. Да! Точно говорил.

Неожиданно я увидел блестящий предмет, точнее, что-то впереди засверкало на солнце среди деревьев. Я направился туда и вскоре держал в руках кусок блестящего металла – сантиметров шестьдесят в длину, легкий по весу, похож на алюминий, может быть, даже титан. Железяка по форме ничто не напоминала, нельзя было сказать определенно, от чего ее оторвали. Взять ее, что ли, с собой? Пожалуй, не стоит – мало ли железок валяется кругом?

Когда я обернулся вокруг озера, солнце уже стояло высоко. Я поднялся к палатке и, откинув москитную сетку, вошел внутрь. Николай еще спал, но на звук моих шагов проснулся и спросил:

– Сколько там натикало?

– Сейчас гляну… Ага, десять тридцать восемь, можешь еще поспать.

– Хорошего – понемножку. Встаю. Как там погода за бортом?

– Погода как погода, а вот рассказать мне тебе есть что. Давай-ка садись завтракать – каша должна еще быть горячей, а я тебе пока доложусь.

Николай спустился к воде ополоснуть лицо и, вернувшись, уселся по-турецки, поставив себе на колени теплый котелок с едой. Пока он ритмично работал ложкой, я рассказал ему о своей утренней вылазке и о тех находках, которыми озадачился, пока товарищ спал. Товарищ не проронил ни слова до тех пор, пока не прикончил свою порцию из котелка.

– А что там с чаем?

– Кипяток в термосе. Тебе что, нечего сказать о моих находках?

– Завтрак святое дело на корабле. Подай-ка мне сахарок. Вот спасибо. Все то, что ты обнаружил, пока я спал, чрезвычайно важно. Я, собственно, никак не ожидал отыскать столько интересного в первые сутки – нас ведь здесь никто не ждал специально. Одно можно сказать определенно: мы на правильном пути. Это радует. Ответы мы рано или поздно отыщем. Мое мнение такое.

Во-первых, присутствие в воде перекиси я связываю с тем неопознанным телом, которое появляется из бездны, что ты метко назвал плюс бесконечностью. Сам посуди: перекись то есть, то ее нет, а в районе провала большая концентрация, если я правильно тебя понял.

Во-вторых, отсутствие живых организмов связано с наличием в воде перекиси – она уничтожает любые бактерии даже в небольшой концентрации, стало быть, здесь все протравлено ею. Пить такую воду нельзя, тем более пропускать через жабры (я имею в виду рыб).

В-третьих, обожженные метки как раз и подтверждают нашу с тобой гипотезу о том, что мы имеем дело с физикой высоких температур, сиречь с плазмой. Ну, в самом деле не лесники же метили просеку, а кто тогда? Да может быть, это и не метки вовсе, а следы наших будущих открытий.

В-четвертых, неизвестное тело мы обнаружили еще вчера в районе плюс бесконечности, и на обратном пути оно исчезло, рано утром ты обнаружил то же самое. И эта воронка на поверхности воды подтверждает, что тело интенсивно уходит на глубину по вертикали, причем совсем пропадает с экрана эхолота.

В-пятых, ровно подстриженные верхушки деревьев еще надо перепроверить, и если это действительно так, то это просто замечательно. Они свидетельствуют о том, что кто-то – и это, конечно же, не стая лебедей! – прибывая на озеро, зацепил эти верхушки. Проверить очень легко: потребуется срубить одно такое дерево с подрезанными верхушками и рассмотреть срезы поближе.