Лев Бразоль - Публичные лекции о гомеопатии

(Рукоплескания)

Итак, центральная ось, около которой вертится весь спор, заключается в необходимости терапевтических наблюдений, и если отнять от терапии возможность опираться на терапевтические опыты и эксперименты, то на чём же тогда и может основаться всё здание научной терапии? Критериум для суждения о гомеопатической терапии должен быть тот же самый, который прилагается к суждению о действительности всякой другой терапии. Медицина ведь живёт не теорией и умозрёниями, а практикой и опытом, и может существовать лишь до тех пор, пока пациенты в неё верят и ищут от неё помощи, а в настоящее время, не подлежит сомнению, большое число опытных, сведущих, добросовестных и безупречных врачей по всему свету покидают старую школьную теорию, не видя в ней твёрдой помощи для своих больных, и находят якорь спасения в новой, свежей ганемановской терапии, полной самого широкого и светлого будущего, и также всем известно, что рядом с этим врачебным возрождением миллионы пациентов всевозможных общественных классов и состояний, с интеллигенцией во главе, повсеместно и в ежегодно увеличивающейся прогрессии, отвращаются от «аллопатии» и телом и душой предаются гомеопатии. Поэтому мы вправе требовать от представителей медицинской науки больше внимания и меньше пристрастия к нашему законному иску, а иск заключается в том, чтобы не отвергать гомеопатию без испытания и, буде испытание не выдержит критики, то не отделываться общими фразами, что мы-де пробовали и не помогло, а представить те отрицательные факты и подлинные протоколы опытов, на основании которых гомеопатия не заслуживает быть принятой в лоно научной медицины. А буде испытание подтвердится, то мы требуем признания за гомеопатией гражданских прав на мирное существование и развитие под сенью университетских стен и правительственных учреждений.

(Рукоплескания)

Когда однажды голландский посланник рассказал сиамскому королю, что в его родине в холодное время года замерзает вода и делается настолько твёрдой, что в состоянии выдержать слона, то король ему возразил: «До сих пор я верил всем твоим странным рассказам о твоей родине, потому что считал тебя здравомыслящим и добросовестным человеком; теперь же я вижу, что ты лжёшь! .». (Смех) Гомеопаты находятся в положении голландского посланника перед сиамским королём. (Рукоплескания) Что он мог сказать в своё оправдание? Больше ничего, как предложить поездку в Голландию и на месте убедиться в достоверности его показаний. Что мы можем сказать в своё оправдание? Больше ничего, как предложить честное и добросовестное испытание по всем правилам науки и удостовериться в истине нашего учения. В настоящее же время вопрос поставлен так, что сиамские короли науки не признают гомеопатии, потому что не верят в неё, а не верят в неё, потому что не желают её испытать, а не желают её испытать, потому что не верят в неё — и в этом заколдованном круге вращаются, как белка в колесе. Из этого неестественного положения только один выход — это иметь нравственное мужество посмотреть в телескоп, чтобы увидеть спутники Юпитера, т. е. произвести эксперименты по правилам науки. (Рукоплескания) О многочисленных, многосложных и разнообразных причинах, отчего это не делается, я сегодня умолчу, потому что это не входит в программу настоящей беседы, но оставляю за собой право коснуться этого вопроса в одной из следующих моих бесед.

Возвращаясь к вопросу о дозе, я должен указать на факт, знакомый, вероятно, большинству из вас. Вы хорошо знаете, что из числа врачей-гомеопатов, советами которых вам приходилось пользоваться, одни употребляют преимущественно низкие, другие — средние, третьи — высокие разведения, четвёртые придерживаются и тех и других, смотря по необходимости, откуда логически вытекает, что вопрос о дозе не составляет существенной стороны гомеопатического лечения. Это расхождение в дозологии нисколько не мешает им всем быть верными последователями Ганемана и истинными гомеопатами в строгом смысле слова, коль скоро они в своих терапевтических показаниях придерживаются руководящего закона подобия. Поэтому, если под названием «гомеопатического лекарства» подразумевается ясное и опредёленное представление о лекарственном веществе, действующем на больной организм в том же направлении, как и болезнь, то с выражением «гомеопатические дозы» не связано ровно никакого реального представления, потому что «гомеопатические» дозы колеблются в широчайших границах, начиная с нескольких капель крепкой тинктуры и кончая крупинками 30-го разведения или выше. Поэтому и противники наши, помышляющие уничтожить гомеопатию с лица земли, должны прежде всего опровергнуть или, по крайней мере, поколебать наши основные принципы, доказавши их нерациональность, а в вопросе о гомеопатических дозах они должны фактически доказать несостоятельность, прежде всего, низких и средних гомеопатических делений, во 1-х, потому что именно они находятся в наибольшем употреблении между врачами и неврачами, и, во 2-х, потому что доказанная несостоятельность низких делений a fortiori распространялась бы и на высокие, между тем как отрицание действительности 30-х делений ещё далеко не достаточно для отрицания возможной действительности низких и средних делений.