Эмеран Майер - Второй мозг - Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем

И действительно, такой нерациональный способ принятия решений сыграл важную роль в моей жизни. После школы в возрасте 17 лет я работал в принадлежавшем моим родителям кондитерском магазине в Баварских Альпах. Это было идиллическое место, расположенное в сердце главного лыжного и туристического курорта страны, всего в нескольких часах езды от Италии. С тех пор как мой прадед в 1887 г. основал этот магазин, им владела и управляла наша семья. подростком я делал пирожные и торты к знаменательным датам. Особенно мне нравилось придавать им причудливые формы и работать с шоколадом. Я научился ассоциировать ароматы с разными временами года и праздниками, что стало основой (чего я не осознавал) моей будущей карьеры, связанной с изучением сложного диалога, который происходит между едой, пищеварительным трактом и головным мозгом.

Когда пришло время выбирать профессию, я несколько месяцев мучительно решал: стать ли мне кондитером в пятом поколении или изучать науки и медицину. Были весомые причины, чтобы заняться устойчивым и прибыльным семейным бизнесом: я бы продолжал жить в знакомом окружении, рядом с друзьями и родными, проводил свободное время в красивой местности, окружавшей наш городок. На это рассчитывал и мой отец, который всегда видел меня продолжателем почетной семейной традиции. И в то же время я чувствовал, что меня тянет в совершенно другую сторону: мне хотелось отказаться от традиций и рутинной деятельности. Я любил читать книги, особенно по психологии, философии и науке, к тому же меня просто пожирало любопытство: я очень хотел найти научные основы работы нашего разума. Я не мог сделать выбор, подсчитывая плюсы и минусы, и впервые в жизни начал прислушиваться к внутренним ощущениям.

В конце концов, к большому разочарованию отца, я решил оставить семейный бизнес и поехал учиться в Мюнхен. А когда несколько лет спустя я закончил обучение в медицинской школе, еще одно решение, принятое на основе интуиции, увело меня еще дальше от родного дома — к должности профессора немецкого университета. Это случилось, когда я отказался от желанного места в ординатуре в университетской клинике в Мюнхене и отправился в Лос-Анджелес, в Центр исследований язвенных болезней и подготовки специалистов (CURE, Center for Ulcer Research and Education). Этот центр был магнитом для исследователей, которые хотели изучать взаимосвязи между головным мозгом и желудочно-кишечным трактом. После первых нескольких дней в лаборатории мне стало ясно, что мои новые занятия — очистка и тестирование молекул из кишечников свиней, которые мы раздобывали на бойне, — не приносили мне тех удовольствий, которыми я наслаждался на семейной шоколадной фабрике.

И хотя меня очень увлекла новая работа, я начал понимать, что результаты моего исследования не ограничиваются пищеварительным трактом. Оказалось, что сигнальные молекулы, идентичные тем, что мы выделили из кишечника свиней, были обнаружены и в их головном мозге. Ими также пользовался широкий круг растений, животных, экзотических лягушек и даже бактерий для взаимодействия друг с другом. Об этом факте представители науки говорят как о сигналах, передаваемых от одного природного царства другому (interkingdom signaling). Тогда я почти не знал, что эта область взаимодействий между головным мозгом и ЖКТ будет больше всего интересовать меня на протяжении всей моей медицинской карьеры.

Хотя мои интуитивные ощущения серьезно повлияли на мою жизнь, обстоятельства складывались так, что ставки в той игре были тогда для меня не слишком высоки. в те далекие годы я волен был заняться различными направлениями в медицине и, вполне вероятно, мог быть счастлив при любом другом выборе. Однако, вообще говоря, интуитивно принятые решения порой могут быть для людей вопросом жизни и смерти.

26 сентября 1983 г. молодой офицер советской системы ПВО Станислав Петров находился на дежурстве в бункере под Москвой, когда советские спутники ошибочно обнаружили пять баллистических ракет США, «выпущенных» в сторону СССР. Прозвучали сигналы тревоги, на экране вспыхнула команда «пуск», но Петров тут же принял очень важное решение: тревога является ложной и отказался подтвердить необходимость нанести ответный удар. Если бы он действовал на основе рациональных процедур, предусмотренных в такой ситуации (как это могли бы сделать многие его коллеги), за этим ударом последовало бы возмездие США, что в итоге привело бы к смерти многих миллионов человек.