Николай Амосов - Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья

Но новые виды растений и даже животных, в сочетании с клонированием, помогут разрешить проблему питания. Это — реально. Так же как генетическая терапия многих болезней.

Управление функциями всех органов с помощью вживленных микропроцессоров вместе с химическими стимуляторами и ингибиторами, реализующими программы моделей организма, даст новую базу для лечебной медицины. Однако все равно невозможно программированное управление организмами миллиардов людей, поэтому профилактика сохранит свое значение. Увы! Для здоровья придется напрягаться.

Старение тоже можно отсрочить, но не очень много. И даже — крамольная мысль! — едва ли имеет смысл, если наука не овладеет управлением памятью и еще рядом функций мозга. Нужно пережить старость самому, чтобы оценить трудности ее преодоления,

Очень возможно, что исправление генов в зародышевых клетках в соединении с искусственным оплодотворением даст новое направление старой науке евгенике. Это нужно: ведь биологический человек противоречив и во многом — несовершенен. Впрочем, это может заработать очень нескоро. Вообразите: евгеника, плюс искусственный интеллект — заманчиво? Или страшно?

Ближе лежит массовая генетическая диагностика физических и психических дефектов у зародышей с целью раннего прерывания беременности. Это тем более важно, что процент уродств возрастет в связи с загрязнением среды, «озоновыми дырами» и совершенствованием методов выхаживания больных новорожденных детей. Естественный отбор совсем перестанет работать, придется его дополнять искусственным. В связи с этим изменится настороженное отношение общественности к радикальным воздействиям на природу человека и его неотъемлемые права. Например, взгляд на допустимость принудительного лечения по суду злостных преступников электродами в мозге и химией. В принципе — это возможно. Религии примирятся с этим, как примирились со взятием бьющегося, т. е. живого, сердца для трансплантации. Почему бы и нет?

Но, кажется, я уже попадаю в сферу утопий: какой человек и какое общество имеют право жить на земле, и как это реализовать через технику. Так можно договориться до расселения людей по Вселенной и компьютерного бессмертия. Во всем этом нет ничего невозможного, и даже потребуется не так много времени, если сравнивать с биологической эволюцией: может быть, 1–2 столетия.

На этом я лучше остановлюсь, чтобы не выглядеть смешным. Прогнозировать науку и технику — дело ненадежное.

Сделаю главный вывод: человечество, скорее всего, не погибнет. Угрозы футурологов не убедительны. Разрушительные тенденции должны компенсироваться охранительными мерами: это диктуется минимальной разумностью. На нее можно надеяться. Но потери в слаборазвитых странах неизбежны. Может быть, потребуются сотни миллионов жизней, чтобы побудить всех людей планеты к экономии, а богатых еще и к — состраданию. Эгоизм и жадность слишком сильны в человеке, чтобы рассчитывать на безоблачный прогноз.

Перед тем как делать прогнозы наступившего века, полезно оглянуться на начало только что ушедшего. В США, Франции, Англии уже были отработанные демократии и механизмы капитализма. Мировая общественность надеялась на спокойную жизнь и чудеса техники: автомобили, самолеты, телефон… Дальше возникло то, чего не ждали (самоорганизация!): мировая война, революции, социализм, фашизм. Потом обрушился шквал разрушительной техники: ракеты, атомная бомба, космос: все на фоне противостояния Запада и СССР. За последние полвека успехи экономики и созидающих наук резко уменьшили смертность, увеличили производство вещей, но и количество отходов. Возникли «глобальные проблемы». Радио, телевидение, химия, транспорт и жилища коснулись всех граждан, а компьютеры — по крайней мере — многих — глобализация!

Можно ли было все это предвидеть? Разумеется, фантасты писали, но ведь они еще массу всякого вздора придумывали — кто им верил?

Вот и я не буду рисовать картины нового, XXI века — признание самоорганизации охлаждает фантазии. Разумеется, наука сделает новые открытия, но «бытовые» возможности человечества будут отягчены грузом 10–11 миллиардов жителей (с 30 % стариков), устаревшей техникой, медленным ростом доходов, ухудшением природы. Поэтому на быстрое изменение жизни людей в планетарном масштабе рассчитывать не приходится. Тем более что люди не превратятся в ангелов. Поэтому в мире останутся и жадность, и бедность, и голод, и жестокость, разве что не возрастут их объемы, поскольку созревание продолжится: бедные страны перейдут в средние, а средние подтянутся к богатым.