Михаил Щетинин - Дыхательная гимнастика А.Н. Стрельниковой

Теперь мой сын, которому 16 лет, тоже прекрасно знает и делает стрельниковскую гимнастику. У него тоже легкие запинки в речи. Мы ходили во многие логопедические группы, и Миша даже демонстрировал ее... Он делает гимнастику каждый день хотя бы понемногу, и ему это очень помогает. Он приходит из школы уставший, но я ему говорю: «Не получишь есть, пока не сделаешь гимнастику!» Он начинает ее делать — и усталости как не бывало. Не говоря уже о разных болезнях, которые неизбежно возникают у каждого человека.

У меня всегда слабым местом было горло. Недавно мне пришлось играть спектакль с ангиной, но я все время делала стрельниковскую гимнастику. А у Миши, если он начинает делать гимнастику, быстро проходит насморк.

Так что результат — налицо. Но ее нужно делать правильно. Малейший нюанс не так — и уже не будет того лечебного эффекта, который должен быть.

Впервые увидела Александру Северовну Стрельникову как только пришла в театр. Это был 1963-й или 64-й год, ей уже лет за 70 было тогда. Это была такая старая интеллигентная дамочка, и сначала я занималась только с Александрой Северовной.

До этого я 5 лет занималась в оперном классе у Максаковой, пела Аиду. Меня взяли как меццо-сопрано, а потом Максакова повысила мне голос. Звуковедение мне было понятно, но мне не хватало дыхания. Я никак не могла выработать вот это длинное дыхание, которое нужно для оперного певца. Мария Петровна мне долго объясняла, как могла. Я от страха-то и пошла в драматический театр. Если бы я раньше Александру Северовну встретила, может быть, я и продолжала бы быть певицей. Она меня научила самому главному — понять это самое дыхание, необходимое для оперного певца. Откуда оно идет и куда его посылать. Ведь благодаря правильному дыханию идет правильный звук.

Александра Северовна была в театре Советской Армии уже давно, где-то с 1959 г. Я еще занималась оперным голосом, да и у нас в театре какие-то оперетты шли. И я ездила к ним домой в Сокольники. Они жили в каком-то бараке. Просто барак был с длинным-длинным коридором. У них была одна большая комната, вся увешанная коврами: ковры были на стенах, на полу.

Александра Северовна занималась только с певцами. Это были певцы с настоящими голосами. Нынешним певцам не нужно ничего — ни дыхание, ни голос. Александра Северовна абсолютно четко заставляла работать вот эту гимнастику, железно работать. Чтобы человек понял физически, откуда берется дыхание и куда оно посылается. К сожалению, добрая половина населения все равно дышит верхней частью легких. Поверхностное дыхание — это гибельное дело.

После того, как мы с Александрой Северовной позанимаемся дыханием, она перевязывала мне мою тонкую талию солдатским ремнем плотно-плотно (у нее был такой солдатский ремень с металлической пряжкой), заставляла меня сесть на корточки и петь те оперные арии, которые были в моем репертуаре. И я шла вперед от двери к ней на корточках, упираясь в этот ремень, и пела. Идешь вот так вприсядку и поешь.

Не заниматься дыханием, приседая, а петь на присяди. Полной присяди с дыханием у Стрельниковых никогда не было, а вот петь на корточках очень полезно. Это очень неплохой тренаж для любого артиста. Если бы я не прекращала это делать, может быть, я бы до сих пор ходила на корточках, всю жизнь. Потому что это очень хорошая гимнастика. Но, вы же понимаете, какие мы все ленивые: мы можем это делать, а можем и не делать.

Александра Северовна Стрельникова была из дворянской семьи, пела в опере. Она говорила мне, что она училась в Италии. Только мы ведь молодыми были. А молодость знаете какая — все мимо ушей. Она говорила, где конкретно она училась и где пела. До 1917 г. они жили прекрасно и благополучно, асе было нормально. А дальше уже все как пошло!

Александра Северовна никогда не говорила, что она что-то там лечит. Она занималась только пением. Она приходила в театр к Андрею Алексеевичу Попову. И хотя он был не певец, но она всегда его «разогревала» перед спектаклем, учила, как правильно дышать.

Когда ее не стало, я время от времени занималась с Александрой Николаевной. Она тоже в театр приходила заниматься с Л.И. Касаткиной. Ф.Я. Чеханков у нее занимался, еще кто-то — не помню. Александра Николаевна для меня была немножко резковата. Она постоянно сражалась с официальной медициной. Она же все время говорила: я вот это лечу, то лечу. И этим самым вызывала раздражение. Конечно, если бы не было результата, то мы, актеры, наверное, даже не вспомнили бы. Но был очень хороший результат, поэтому мы вспоминаем добрым словом.