Лидия Богданович - Записки психиатра

Двух больных я умудрилась принять очень быстро. И сразу решила, что умею легко и быстро разбираться в людях и болезнях.

Первый больной совсем не считал себя больным, а пришел к врачу, чтобы «излить душу». Он все время благодушно улыбался и заплетающимся языком рассказывал о своих тридцатилетней давности успехах в вольтижировке. Предыдущим врачом на обложке истории болезни был проставлен диагноз: «Органическое слабоумие». Много лет назад, работая жокеем на скачках, больной упал с лошади и получил тяжелую травму лобной части. Теперь это был слабый хвастливый старичок, нелепо утверждающий свою силу и ловкость. Я долго смотрела на его детски-счастливую улыбку…

Другая больная была старой неряшливой женщиной. Всклокоченные седые космы волос спадали на худые, острые, не в меру открытые плечи. Она подмигивала сильно подведенными веками. Смотря на меня черными горящими глазами, больная рассказывала, что «бездельники мужчины» всюду ее преследуют, потому что она красавица, а глаза ее обладают гипнотическим свойством. Больная несла чепуху, а я смотрела на нее и думала: «Разорванная логика… Корригированию не поддается… Все совершенно просто и ясно…».

Ее рассказы потешали меня дикостью и нелепостью измышлений. Я усмехалась… и хорошо, что больная была занята только собой и не замечала этого…

Следующий больной произвел на меня сначала очень хорошее впечатление. На нем была чистая рубашка, тщательно выутюженный костюм, начищенные ботинки. Даже причесан он был как-то особенно гладко — каждый волос на своем месте. Лицо у него было приятное, правильное, взгляд карих глаз мягкий.

Он вынул чистый носовой платок, не торопясь, разостлал его на стуле и только тогда сел. Никакой суетливости, нервности в его движениях не замечалось. Наоборот, он казался, пожалуй, излишне степенным и медлительным. Достав из кармана объемистую тетрадь, обернутую чистой бумагой, больной положил ее перед собой.

— Вы, наверное, аккуратный человек? — спросила я больного.

— Да, я люблю, чтобы у каждой вещи было свое место. У меня папаша и мамаша тоже были хозяйственные.

В истории болезни стоял диагноз: «Эпилептическое слабоумие», т. е. ослабление функций мозга, в связи с эпилепсией.

«Что за нелепость, — подумала я, — наверное, ошибка». Больной вовсе не производил впечатления слабоумного. Более того, он казался человеком разумным, сдержанным и деликатным.

В истории болезни я прочитала, что отец больного, плотник, был горьким пьяницей и «припадочным». Сам больной с детства был приучен к плотничанью. Затем окончил курсы счетоводов. После десяти лет работы его обвинили в умышленном недописывании цифр в денежных документах и привлекли к судебной ответственности. Счетовод заявил, что страдает припадками. Следователь направил его на экспертизу в Институт судебной психиатрии. Наличие припадков подтвердилось. После непродолжительного лечения больной снова стал работать. Сослуживцы и начальство относились к нему недоверчиво; когда ошибки повторились, ему предложили уволиться. Счетовод раскричался и бросил в начальника счеты. Его хотели судить за хулиганство, но психиатрическая экспертиза снова признала его больным. Счетовод уволился и поступил на новое место. Здесь тоже в подсчетах продолжал делать ошибки. Стал несколько рассеян, забывчив. С работы его уволили по сокращению штатов. Он долго судился и доказывал свою правоту. От постоянных волнений у него участились припадки и ухудшилась память. Умственная работа стала не под силу. Взялся за свою старую профессию плотника. Нелегко и не сразу далась ему эта специальность…

— Когда у вас был последний припадок? — спросила я.

— Разрешите, драгоценный доктор, рассказать следующее, — начал больной с приятнейшей улыбкой на лице и заглянул в объемистую тетрадь.

— Что это вы читаете?

— Забываю, доктор. Память никуда, — словно оправдываясь, пояснил он.

— Ну, рассказывайте, — предложила я и приготовилась слушать.

Больной заговорил монотонно, как бы читая наизусть:

— Вчера я направился в гости. По дороге зашел в магазин купить что-нибудь к ужину… Я, видите ли, человек холостой и, естественно, должен о себе заботится, потому что женской заботы не имею…

— И никогда не были женаты?

— Нет. Болезнь мешала. За мной мамаша присматривает.

Он заглянул в тетрадь и продолжал прерванную мысль.

— Да, зашел я в магазин и все купил. Мне хотелось пройтись пешком, но стал накрапывать дождь и я поехал трамваем…