Давид Серван-Шрейбер - Тело любит правду

Через гипоталамус, расположенный в основании мозга, наши мысли могут направлять распределение важнейших гормонов и контролировать иннервацию внутренних органов. Самый интригующий механизм, без сомнения, был предложен профессором Кэндис Перт. Она показала, что пептиды — небольшие молекулы, служащие для передачи сигналов между нейронами мозга, — влияют также на поведение почти всех клеток организма, будь то клетки иммунной системы, пищеварительного тракта или сосудов. Таким образом, то, что называют «разумом», локализуется не в одном только мозге, а во всем теле. Тело, по которому, не переставая, снуют туда-сюда эти молекулярные гонцы, образует огромную коммуникационную сеть, охватывающую все функциональные системы организма. Что же тогда такое эффект плацебо? Это все то, чего мы не знаем о способности мозга исцелять тело. В этом, без сомнения, кроется секрет шаманов и других целителей: их ритуалы, пение, жесты адресованы напрямую самым архаическим частям мозга, ретикулярной и лимбической системам — тем, которые регулируют работу нашего организма и могут участвовать в его исцелении.

Научная медицина утратила это знание. Она заменила его механическими принципами, позволяющими лечить болезнь, не разговаривая с больным.

Впрочем, даже и без шамана вы можете воспользоваться этой связью между телом и духом. Найдите врача, который внушает вам доверие и который сумеет выслушать вашу историю. Попросите его объяснить ваши симптомы и то лечение, которое он предлагает. И наконец, предложите ему описать те процессы, которые должны привести вас от болезни к состоянию здоровья.

Июль 1999

XX век отмечен выдающимися успехами в области медицины. Открытие рентгенографии, ультразвука, МРТ позволило человеческому глазу заглянуть внутрь тела. Благодаря антибиотикам появилась возможность бороться с бактериальными инфекциями, косившими наших предков. Развитие наук о нервной системе привело к открытию нейролептиков и антидепрессантов, частично излечивающих «безумие». Хирургия продвинулась до того, что стало возможным восстановить поврежденную роговицу или пришить обратно руку, а то и заменить полностью такие органы, как сердце, легкие или печень. Однако движущая сила этой революции — биомедицинская модель, согласно которой причины любой болезни сводятся к нарушению клеточных механизмов, — уже начинает выдыхаться. И при всем своем высокомерии, оправданном достигнутыми успехами, западная медицина уже не так уверена в себе.

На рубеже тысячелетий главным вызовом для нее являются хронические болезни: атеросклероз, диабет, рак, болезнь Альцгеймера. Самые ярые защитники биомедицинской модели возлагают все надежды на молекулярную биологию, которая во всеуслышание обещает искоренить эти болезни, контролируя экспрессию генов — участков ДНК, управляющих биохимией организма. Для них это вопрос лишь времени и бюджета. В то же время с каждым днем набирает силу другое течение, другой взгляд на человеческое тело, ставящий под сомнение сам принцип этого сведения человека и болезни к биохимическим или молекулярным реакциям.

Идея проста. Признается несомненным, что хроническая болезнь — нечто гораздо большее, чем разрегулирование клеточных функций. Предлагается смотреть на тело как на совокупность регулирующих функций, тесно зависящих одна от другой. Рак, например, — это не просто группа клеток, размножение которых пошло вразнос. Он предполагает также ослабление иммунной системы, нормальное функционирование которой находится под контролем мозга, а значит, мышления и эмоций. В том, что касается рака, открылись широкие возможности с тех пор, как исследования показали, что продолжительность жизни больных во многом зависит от качества их социальных связей и от их отношения к происходящему. В недавнем докладе, подготовленном крупнейшим в мире эпидемиологическим учреждением — Центром по контролю над заболеваниями США, отмечается даже, что более пятидесяти процентов хронических заболеваний могут быть вызваны накоплением эмоциональных травм, перенесенных в детстве.

Какими бы революционными ни показались эти идеи, они представлялись очевидными еще великим врачам древности. Гиппократ говорил о пневме ( pneuma ), жизненной силе, от которой якобы зависит гармония функций тела. Основатель китайской медицины Pien Chhio, со своей стороны, обращался к понятию ци. Оба представляли себе эту силу как нечто такое, что теперь назвали бы энергетическим полем — полем, которое порождается работой органов во взаимодействии друг с другом и которое, в свою очередь, необходимо им для координации своих действий и поддержания организма в состоянии совершенного здоровья. Болезнь рассматривалась как расстройство работы этого поля. Лечение состояло в том, чтобы восстановить нормальное течение регулирующей энергии массажем, лечебными травами или акупунктурой.