Александр Бородулин - Не только о математике

З дравствуйте, Ребята!

Представьте, что в вашей школе проводят социологический опрос. В анкете всего два вопроса:

1. Какой предмет вы считаете самым лёгким?

2. Какой предмет вы считаете самым трудным?

В ответе на первый вопрос, пожалуй, даже отличники не дерзнут назвать математику. А вот в ответе на второй вопрос, математика, наверняка, будет самым частым ответом.

Но почему так? Ведь математика изучает количественные отношения, только и всего! И, учитывая тот факт, что числа и действия с ними мы применяем в нашей жизни, повсеместно и постоянно, математика для всех нас могла быть самым простым предметом.

Возможно ли такое? Давайте разбереемся.

Для начала рассмотрим, какие же задачи задают на математических олимпиадах.

Вот например, задача математической олимпиады для учеников 7‐х классов:

Имеется дробь 1/n. Семиклассник Семёнов каждую минуту прибавляет к её числителю и знаменателю по 1 и смотрит, можно ли сократить полученную дробь. Семёнов утверждает, что первый раз сократимая дробь получилась после 1000 шагов. Стоит ли ему верить?

А вот задача математической олимпиады для учеников 8-х классов:

Имеется дробь 1/n. Восьмиклассник Вася каждую минуту прибавляет к её числителю и знаменателю по 1 и смотрит, можно ли сократить полученную дробь. Вася утверждает, что первый раз сократимая дробь получилась после 1000 шагов. Стоит ли ему верить?

Очевидно, что для чиновников нет никаких различий, между уровнем знаний семиклассников и восьмиклассников.

Так стоит ли верить Васе Семёнову?

Разумеется, нет! И никогда не верьте вымышленным персонажам!

Мальчика, который 16 часов и 40 минут (1000 / 60 = 16 целых и 2/3 часа) без перерыва на поиграть, на покушать, на попить, на туалет, будет тупо прибавлять к числителю и знаменателю какой-то дроби по единичке и проверять дробь на сократимость просто не бывает!

Даже, если бы некий реальный мальчик или девочка вдруг заинтересовались такими действиями, то легко могли бы установить, что дробь ½ не будет сократима никогда, а дробь 1/3 будет сократима через раз, дробь ¼ будет сократима через два раза, и так далее. Причём, первая гарантированно сократимая дробь будет сокращаться в ½, вторая гарантированно сократимая дробь будет сократимой в 2/3, и дальше также для любого начального знаменателя n. Ну и какой в этом смысл? Не стоит на это тратить драгоценные минуты жизни!

Если вычисления проводят только ради вычислений, то это совсем уже не математика! Это – уже философия получается. Вы, наверняка слышали, Ребята, это шепелявое слово. Что же оно означает? «Фило» – по гречески «мания, страсть», а «софи» – по гречески – «запутанное изречение». А вместе, это значит «пристрастие к словоблудию».

В древней Греции одуревшие от пьянства бездельники собирались на симпозиумы (отнюдь не научные конференции, а разнузданные попойки) и высказывали свои софизмы. Вот пример такого софизма:

«Сократ – человек. Человек – не то же самое, что Сократ; значит, Сократ – это нечто иное, чем Сократ»

К настоящему времени написано сотни тысяч толстенных томов содержащих подобную ахинею. Десятки тысяч лоботрясов в различных странах мира получили научную степень по философии и получают за это немалые ежемесячные выплаты из государственных бюджетов.

Невольно возникает вопрос: "Почему же такая чепуха как философия, признана наукой?"

Ответ на этот вопрос можно найти в сказке Ганса Христиана Андерсена "Новый наряд короля". Вы, наверняка, читали или слышали о том, как двое мошенников "сшили" для короля наряд из ничего. При этом ни королевские придворные, ни подданные королевства, не смотря на всю очевидность обмана не посмели признаться в том, что не видят никакой прекрасной ткани, из которой был, якобы, изготовлен новый наряд короля. Вот концовка этой сказки:

«Ни один человек не хотел признаться, что он ничего не видит, ведь это означало бы, что он либо глуп, либо не на своем месте сидит. Ни одно платье короля не вызывало еще такого восторга.

– Да ведь король голый! – сказал вдруг какой-то ребенок.

– Господи боже, послушайте-ка, что говорит невинный младенец! – сказал его отец.

И все стали шепотом передавать друг другу слова ребенка.

– Он голый! Вот ребенок говорит, что он голый!

– Он голый! – закричал наконец весь народ. И королю стало не по себе: ему казалось, что люди правы, но он думал про себя: “Надо же выдержать процессию до конца”.