Стивен Лаперуз - В поисках «Американской мечты» — Избранные эссе

В то время мы, ученики двенадцатого класса средней школы, имели весьма туманные представления об историческом значении Дарвина и Данте, о совпадении или различии их мировоззрений. Ни одному из нас (и даже нашему преподавателю) не пришло в голову, что оба мировоззрения могли быть истинными с разных точек зрения на происхождение человека, его эволюцию и историю. На самом деле мы почти ничего не знали об этих фундаментальных взглядах на человека и мир.

Наш класс был разделен на шесть групп, и лишь одна из них решилась представить доводы в защиту теории «падшего ангела» — она должна была изложить свои аргументы в последнюю очередь. Сторонники «обезьяньей теории» с нетерпением ждали, когда же закончится это выступление и начнется настоящая «дискуссия». Кстати, эти аргументы представлял очень начитанный и одаренный мальчик, один из немногих серьезных учеников в нашем классе. Как только он закончил, и большинство класса изготовилось обрушить на меньшинство неопровержимые аргументы против этой «ангельской» ерунды… прозвенел школьный звонок, призывавший нас перейти к следующему уроку. Единодушный возглас горького разочарования прозвучал в аудитории — приверженцы «обезьяньей партии» упустили такую великолепную возможность разгромить «ангельскую партию»!

Эта маленькая школьная война между «обезьяньей» и «ангельской» группировками так и не состоялась — ее предотвратил спасительный звонок. А когда в следующее воскресенье зазвенели церковные колокола, около 95 процентов тех самых учеников, которые на той неделе страстно защищали «обезьянью» теорию человеческой природы, покорно и привычно разошлись по разным церквям, где безусловно признавалась «ангельская» теория. Вопрос об «обезьянах и ангелах» был и остается глубоким, серьезным и важным; но для нас, учеников средней школы, он в то время не был «проклятым» вопросом.

Этот незначительный и нелепый случай тридцатилетней давности является типичным примером столкновения противоположных взглядов на человеческую природу и выявляет многие интересные особенности культурной и социальной психологии американцев. Является ли человек обезьяной, развившейся в чисто материальном мире через грубый естественный отбор, или божественным творением, отпавшим от некоего высшего духовного мира? Для нас, учеников частной мужской школы, это была лишь забавная игра ума. Хотя в этом случае проявилось неразрешенное противоречие между двумя мировоззрениями, вопрос об обезьянах и ангелах никак не повлиял на нашу повседневную жизнь. Мы не стали ни ругаться, ни драться друг с другом; мы не проводили бессонные ночи, мучаясь вопросом, кто же мы: развитая протоплазма или падший дух? И при этом мы продолжали регулярно посещать церковные службы! Немногие из моих одноклассников смогут теперь припомнить этот диспут или придать ему хоть какое-то значение для их последующей взрослой жизни, для их семьи и карьеры. Не все ли равно: обезьяны или ангелы? — большинство просто забыли об этом вопросе и зажили обычной американской жизнью (всемирно знаменитый американский прагматизм не обязательно основан на глубокой и ясной теории).

Это противоречие между обезьяной и ангелом возникло только во второй половине XIX века, но затем оказало серьезное влияние на всю американскую и мировую историю. Хотя мы в школе нисколько не мучились подобными вопросами, большинство современных американцев в повседневной жизни все же придерживаются определенных взглядов на человеческую природу и окружающий мир. В этой части «Американских размышлений» я постараюсь рассмотреть основные аспекты этой проблемы.

Задолго до появления теории «развитой обезьяны» существовал взгляд на человека как на духовно падшее существо, который мы и рассмотрим в следующей части.

Основные глубинные проблемы и изменения, связанные с человеческим мировоззрением, разумеется, возникли только во второй половине XIX века после появления дарвиновской эволюционной теории происхождения человека, хотя и до этого развитие науки явно вело к этим вопросам. Опубликование книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов» в 1859 году стало переломным моментом для человеческой истории и культуры — этот труд так или иначе повлиял на все последующие события и на осмысление всего, что происходило раньше. Вот что писал профессор Гарвардского университета Джордж Гейлорд Симпсон в предисловии к очередному изданию книги Дарвина: