Диоген Синопский полагал, что все находится во власти богов; мудрецы – друзья богов; но у друзей все общее; следовательно, все на свете принадлежит мудрецам. Он объявлял, что боги даровали людям легкую жизнь, а те омрачили ее, выдумывая медовые сласти, благовония и тому подобное.
Пифагор говорил, что Гермес оставил ему память о предшествующих рождениях и жизнях (VIII, 4).
По Бианту, что удастся хорошего, то следует считать происходящим от богов (I, 88). Пифагор, когда открыл, что в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен квадрату катетов, принес богам гекатомбу. Сократ говорил, что его демоний предсказывает ему будущее.
Боги, по-видимому, могут иметь интимные отношения с земными женщинами, как следует из рассказа Диогена Лаэртского об обстоятельствах рождения Платона: когда Потона была в цвете юности, Аристон пытался овладеть ею, но безуспешно; и, прекратив свои попытки, он увидел образ Аполлона, после чего сохранял жену в чистоте, пока та не разрешилась младенцем (III, 2).
По мнению толпы, пишет Эпикур, боги будто бы посылают дурным людям великий вред, а хорошим – пользу, но это не так: Богу нельзя приписывать того, что чуждо бессмертию и несвойственно блаженству, а необходимо представлять о нем лишь то, чем поддерживаются его бессмертие и блаженство. Самое же главное смятение в человеческих душах возникает оттого, что одни и те же сущности считаются блаженными и бессмертными и в то же время наделенными волей, действиями, побуждениями (X, 124).
5. Как должны относиться к богам люди?
Богов следует почитать (Солон). По Эпихарму, благочестив перед богами тот, кто печется о храмах и приносит жертвы. Эпименид в Афинах основал храм Благих Богинь и был первым, кто стал воздвигать храмы. Сократ был повинен в том, что не почитает богов, которых чтит город, а вводит новые божества. Благочестие Эпикура Лаэрт называет «несказанным».
Но чтобы их почитать, их надо знать, и Пифагор покинул отечество для посвящения во все таинства (на Крите он вместе с Эпименидом спустился в пещеру Иды в Египте – в тамошние святилища) и узнал о богах самое сокровенное.
Платон называет философию мудростью, ибо она вселяет стремление к божественной мудрости. Конечная цель заключается в том, чтобы уподобиться Богу, т. е. творить добро, а для этого необходимы добродетели, которых поэтому достаточно для счастья. Таким образом, благо человека на земле оказывается внутренне связанным с представлением о божествах, которым следует подражать и благодаря этому как воплощать идеал человека, так и выполнять дело Бога на земле.
Добродетельных людей Диоген Синопский называл подобиями богов, любовь – делом бездельников. По его мнению, мужам, достигшим сходства с богами, дано довольствоваться немногим.
Стоики не отрицали и непосредственное общение с божеством: так, Зенон обратился к оракулу с вопросом, как ему жить наилучшим образом, и Бог ответил: «Взять пример с покойников»; Зенон понял, что это значит, и стал читать древних писателей. Мудреца этот философ считал божественным, потому что тот как бы имеет в себе Бога, между тем как дурной человек безбожен. Мудрец благочестив, ибо он искушен в уставах, относящихся к богам, а благочестие – это и есть знание о служении богам. Он будет приносить жертвы богам и блюсти чистоту, потому что прегрешения перед богами противны ему, и он любим богами, потому что он свят и праведен перед ними. Только мудрец есть настоящий священнослужитель, потому что он сведущ в жертвоприношениях, основании храмов, очищениях и прочих заботах, относящихся к богам. Мудрец будет также молиться богам, испрашивая у них благ (так говорит Посидоний в I книге «О надлежащем» и Гекатон в III книге «О невероятном»). Но Пифагор запрещает молиться о себе, ибо в чем наша польза, мы не знаем. Он также предписывал изображения Бога в перстне не носить. Предписывал он не допускать закланий богам и поклоняться лишь бескровным жертвенникам. Богов чтить выше демонов, героев выше людей.
Атеистическое, как и неблагочестивое отношение к богам Диоген Лаэртский резко осуждает (в эпизоде с Орфеем) или высмеивает (в случае с Бионом), говоря о первом: «Те, кто приписывают открытие философии варварам, указывают еще и на фракийца Орфея, называя его философом, и притом древнейшим. Но я не знаю, можно ли называть философом человека, который говорил о богах так, как он; да и вообще не знаю, как назвать человека, который бесстыдно приписывает богам все людские страсти, в том числе такие мерзкие дела, которые редкому человеку и на язык придут» (I, 5).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу