Люси Уорсли: Английский дом. Интимная история

Жалобы на пьянство не прекращались. В 1575 году поэт Джордж Гаскойн пишет: «Пьянство – это уродливое растение, проникшее в чудесные сады Англии». Но люди продолжали пить. Британская элита, собираясь в мужской компании, предавалась обильным возлияниям. В XVII веке большой сосуд для охлаждения вина и серебряное ведерко для льда числились среди необходимых предметов имущества аристократа. Принимая в своем доме гостей, он угощал их вином, которым слуги по первому требованию наполняли бокалы за обедом или ужином. Слуга подавал участнику застолья полный бокал, тот выпивал его залпом и возвращал слуге – ополоснуть и наполнить снова. По окончании обеда дамы церемонно перемещались из столовой в гостиную, что служило мужчинам сигналом к позволению пускаться во все тяжкие. Равнодушный к выпивке Джон Ивлин называл этот обычай «пыткой алкоголем». У кого бы в гостях он ни обедал, ему приходилось заранее морально готовиться к тому, что его печень ждет тяжкое испытание. «Не могу точно сказать, почему они столько пьют: то ли из желания убить время, то ли из любви к спиртному». К некоторым аристократам, предупреждает он, «небезопасно наведываться с визитом после ужина». А вот дамам не полагалось увлекаться горячительными напитками.

Извечный британский порок – любовь к попойкам. Женщины удалились в гостиную пить чай, оставив мужчин пьянствовать в столовой.

Чтобы не отвлекаться по пустякам, ночные горшки компания выпивох держала под рукой – в посудном шкафу или на боковом сервировочном столе (что, на современный взгляд, довольно эксцентрично). Не все одобряли подобное поведение. По словам Рэндла Холма, жившего в XVII веке, «веселая компания, собираясь за чашей эля», держит ночные горшки на виду «не ради удобства, а нарочно, демонстрируя друг другу собственное скотство». Посетивший Англию в 1784 году Ларошфуко был неприятно удивлен, увидев, как участники попойки мочатся у всех на глазах: «На столике у стены стоят в ряд ночные горшки, и любой может справить нужду, пока остальные пьют, – у них это в обычае. Никто и не думает укрыться – просто верх неприличия». Англичане всегда упрекали французов в изнеженности, те в ответ называли их мужланами.

Вместе с тем англичане сохраняли глубокую привязанность к своему родному элю. В XVIII веке началось всеобщее помешательство на джине, и общество забило тревогу – не только потому, что джин валил с ног, но и потому, что в отличие от пива он был оторван от духа старинных рыцарских традиций. Пиво, а не джин «наполняло силой руки наших предков, помогало им принимать мудрые решения и побеждать в бою».

В XIX веке под влиянием церкви в Англии возникло мощное движение за трезвый образ жизни, но и оно не смогло искоренить тягу к дьявольскому зелью: в 1877 году количество выпитого алкоголя в пересчете на душу населения достигло пика – такого история страны не знала ни до, ни после. По воспоминаниям слуги, отвечавшего за освещение в усадьбе Лонглит-хаус в Уилтшире, в 1915 году «пиво разрешалось пить круглые сутки, наливали его в высокие медные кружки, похожие на большие кувшины, и подавали даже к завтраку». В том же году министр финансов Дэвид Ллойд Джордж, известный сторонник Движения трезвенников, заявил, что «во время войны алкоголь наносит больший урон, чем все вражеские подводные лодки, вместе взятые». Но в действительности снижению потребления спиртного гораздо больше, чем любые правительственные инициативы, способствовали именно две мировые войны.

Производство спиртных напитков в домашних условиях к тому времени уже прекратилось, а пивоваренная промышленность оказалась в трудном положении, потому что все ресурсы с 1914-го по 1918-й и с 1939-го по 1945-й годы расходовались на совсем другие цели. До конца 1950-х объем потребления спиртного оставался в Британии ниже показателей, зафиксированных в викторианскую эпоху. После войны, когда жизнь снова наладилась, алкоголь вернулся в повседневную жизнь англичан. На приемах с коктейлями, вошедших в моду в 1950-е, гостям обязательно подавали спиртные напитки. В пьесе Майка Ли «Вечеринка у Эбигейл» (1977), действие которой происходит в 1970-е годы, гостеприимная, но бестолковая Беверли поит своих гостей до упаду, а тем временем «за кулисами» пятнадцатилетняя Эбигейл устраивает друзьям собственную бурную вечеринку. В 1980–1990-е индустрия алкогольных напитков ориентировалась на молодежь, которая росла с убеждением, что спиртное менее вредно, чем уже ставшие легкодоступными наркотики.