Елена Чхаидзе - Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки

«У них в словаре нет слова „море“, – тихо сообщил ему Фотограф.

– У кого?

– У этих. – Фотограф кивнул за спину. <���…>

– Живут на море, а слова „море“ в своем языке не имеют. Что это значит?

– Что?

– То, что они здесь никогда не жили. Это не их земля» (Угаров, 2010. C. 94–95).

Повествование о поездке ведется в постоянном диалоге с собственным «я» автора, которое разделилось на «я» и «он»: «я» – это серьезный и сдержанный автор-рассказчик, а «он» – дебошир, балагур и пьяница, ищущий приключений.

Хотя А. Г. Битов в беседе рассказал, что имел в виду лишь момент прослушивания и непрослушивания номеров гостиниц в советские номера. № 14 не прослушивался.

Битов использует возрожденное в 1992 году название города – Сухум, а я – более близкое мне Сухуми.

«Розовый», потому что в Сухуми было очень много магнолий с розовыми цветами.

В переводе с абхазского – «солнце».

Абхазский писатель и друг Битова с Высших режиссерских курсов.

О прозе этих авторов будет идти речь в разных главах.

Турашвили Д. Поколение джинс. Побег из СССР. См.: http://loveread.ec/read_book.php?id=56457&p=1#gl_1.

Там же.

Турашвили Д. Поколение джинс. Побег из СССР.

Во всех произведениях интересующей нас тематики национальные общности упрощаются до конструкций «русские» и «грузины»; а кроме того, дуальность противопоставления «русские – грузины» автоматически отсылает к более широкой имперской дихотомии «центр – периферия», при этом обращение к имперской конструкции не исключает обращение к теме нациецентрического видения. Первое и второе утверждение смешиваются в другую конструкцию: «центр/русский» – «грузин/периферия». Вспоминается, например, что в исследованиях Хоскинга (Hosking, 1997) и Суни (Suny, 2001) говорится о том, что в России бытует предположение о невозможности отделить национальный дискурс от имперского. Понятия «центр/русский» и «грузин/периферия» неустойчивы и меняются в зависимости от контекста, но при анализе избежать их мне не удалось.

Cм.: Рейфилд Д . Русофобия, тайная и явная, в грузинском советском романе, 2017 ( Rayfield D . Time Bombs: the Posthumous and post-Soviet reinterpretation of two Georgian Novels).

Русский радикал, писатель и общественный деятель Александр Проханов выдвинул и развил идею формирования Пятой империи. Пятая, потому что до этого были: «империя» Киевская Русь, империя Рюриковичей – Московское царство, «белое царство» – империя Романовых и «красная» империя – Советский Союз. Он призывает к возрождению русского имперского духа и возобновлению объединения народов, разобщенных распадом СССР. Эти идеи встречаются в книгах «Пятая империя» (2007), «Технологии „Пятой империи“» (совместно с Сергеем Кугушевым, 2007), «Симфония „Пятой империи“» (2007). Идеологию восторженно поддержали некоторые деятели культуры (Н. Михалков, И. Глазунов, М. Леонтьев) и политические деятели (В. Жириновский, С. Караганов, С. Кургинян). См.: Бондаренко В. Кристаллография «Пятой империи» // Завтра. 01.11.2006; http://old.zavtra.ru/content/view/2006-11-0141/ и http://old.zavtra.ru/content/view/2006-11-0142/.

Нина Бойко (1950 г. р.) – малоизвестная русская писательница из маленького города Губаха Пермской области, на счету которой несколько повестей, романов, исторических исследований: http://enc.permculture.ru/showObject.do?object=1805340226.

«На взгляд издерганного талонами и очередями человека, здесь есть все, и ни очередей, ни ограничений. <���…> Мне приятна неторопливость грузин, готовность объяснить тебе все подробно; нравится, что обращаются ко мне не „гражданочка“ или „жэнщина“, а „калбатоно“, то есть уважаемая» (С. 111–113).

В основе произведения – автобиографическая история.

В основу повести легли воспоминания писательницы о Грузии конца 1980-х – начала 1990-х годов (времена Гамсахурдии и времена Шеварднадзе).

Для Бойко М. С. Горбачев не меньший преступник, чем Гитлер, потому что он создал в стране «благоприятную почву для нацизма» (Бойко, 2005. C. 158).

Например, во время болезни и Эмзари помогал Нине, и Нина помогала Эмзари.

«Оплевав и обгадив русских, Грузия уже не дождется специалистов из России: никто не поедет туда, где тебя эксплуатируют и тебя же обзывают оккупантом. А русские специалисты – самые дешевые, немецких не купишь за триста пятьдесят рублей в месяц» (Бойко, 2005. C. 142). В переводе с грузинского «Сакартвело» означает «Грузия». Забегая вперед, скажу, что следующий шаг, связанный с возвращением в Россию, оказался также нелегким, потому что, как и, например, герой Дениса Гуцко в романе «Русскоговорящий», возвращающиеся русские ощущали себя «второсортными» в России.