Игорь Орлов - Сквозь «железный занавес». Руссо туристо - советский выездной туризм. 1955-1991

Не совсем точно используя понятие «международный туризм» [23], Горсач, тем не менее, совершенно справедливо датирует начало выездного туризма в СССР апрелем 1955 г., когда была принята резолюция ЦК партии, открывшая для советских граждан возможность выезжать за пределы страны. Хотя на тот момент предусматривалась возможность выезда только в соцстраны (поездки на Запад откладывались на неопределенное время), на практике уже к июлю «Интурист» вел переговоры с британским агентством «Прогрессивные туры» и с норвежскими и шведскими агентствами о посещении советскими туристами Англии, Норвегии и Швеции. По мнению канадского историка, зарубежный туризм стал «средством продвижения нового, постсталинского, советского я». Путешествуя, туристы пели советские песни, раздавали сувениры, встречались с политиками и журналистами, отвечали на вопросы и читали лекции, давали концерты профессионального и самодеятельного творчества [24].

Идеи Э. Горсач о советском выездном туризме (как в социалистические, так и в капиталистические страны) нашли отражение в авторской монографии «This is Your World: Soviet Tourist at Home and Abroad after Stalin», изданной в 2011 г. авторитетным издательством Oxford University Press [25]. Эта книга стала первым на Западе монографическим исследованием, в котором такое большое внимание было уделено поездкам советских граждан за рубеж (хотя рассматриваются здесь и другие вопросы – развитие внутреннего туризма в постсталинский период, посещение Эстонской ССР как «советской заграницы», кинематограф эпохи холодной войны). Безусловно, заслуживает уважения использование канадской исследовательницей широкого круга источников (документов ГА РФ, РГАНИ и РГАСПИ, публикаций в центральной советской периодике, воспоминаний и интервью), чем далеко не всегда отличаются исследования западных авторов. Однако хронология материала все же относится лишь к 1950—1960-м годам, т. е. отражает скорее процесс становления советского выездного туризма, чем динамику его развития. Между тем, при сохранении многих сходных черт, поездки советских граждан за рубеж в эпоху застоя и перестройки все же существенно отличались от образцов периода «оттепели», что объяснялось, в первую очередь, увеличением количества выезжавших.

Среди англоязычных работ, безусловно, заслуживает внимания статья молодого исследователя Алексея Голубева (Петрозаводск – Ванкувер) «Soviet Tourism and Western Consumerism: A Meeting in Finland». В ней автор характеризует поездки советских граждан за рубеж как способ их приобщения к западной потребительской культуре, влияние которой способствовало переоценке ими тезиса о безусловном превосходстве социализма над капитализмом. Выбор для исследования примера Финляндии более чем оправдан, поскольку из капиталистических стран именно она поддерживала с СССР самые тесные отношения, в том числе по каналам въездного и выездного туризма [26]. Общие же вопросы советско-финского сотрудничества в сфере туризма были рассмотрены в работах профессора Университета Турку Айво Костайнена (Auvo Kostiainen) [27].

В российской историографии последних лет обозначился качественный поворот в исследовании истории советского выездного туризма. Очевиден отход от традиционного для советской историографии интереса к туристским институтам (ВАО «Интурист», БММТ «Спутник» и Отдел по международному туризму Центрального туристско-экскурсионного управления (ЦТЭУ) ВЦСПС) к изучению поведения советских людей за границей. Институциональная же составляющая анализа оказалась в большей степени сведена к описанию механизма отбора кандидатов на зарубежную поездку. Географические рамки современных исследований советского выездного туризма довольно широки, охватывают не только страны народной демократии, но и западные государства. Некоторые работы связаны с организацией путешествий советских граждан в отдельные зарубежные страны, например, в Болгарию [28], Западную и Восточную Германию [29], Францию [30].

Впечатлениям советских людей о загранице посвящено исследование заведующего отделом современной истории России Санкт-Петербургского института истории РАН А.Н. Чистикова. На основе нескольких групп источников он наглядно демонстрирует, как субъективные впечатления советских туристов корректировались в зависимости от способа их презентации после возвращения на родину, с участием механизмов цензуры и самоцензуры. К примеру, в выступлениях перед профессиональной аудиторией, в отличие от газетных статей и публичных лекций, акцент чаще смещался в сторону анализа вынесенного из поездки положительного опыта. Анализ отчетов руководителей туристских групп позволил историку из Санкт-Петербурга очертить круг вопросов, интересовавших вышестоящие органы: численность и социальный состав группы; объекты показа; недостатки в деятельности «Интуриста» и принимающей организации; квалификация гидов-переводчиков и экскурсоводов; уровень обслуживания в гостиницах и ресторанах, результаты встреч с населением; случаи «неправильного поведения советских туристов». Но заданность и во многом унифицированный характер структуры отчетов руководителей туристских групп и сопровождающих «Интуриста» сужают возможности исследователя по выявлению впечатлений советских туристов. Если группа была сборной, то ее руководитель писал в основном о встречах с работниками данного предприятия или учреждения. Отчеты специализированных групп, напротив, как правило, насыщены узкоспециальной информацией. Впрочем, в ряде случаев отчеты не ограничивались официозными клише, а содержали весьма подробные сведения о прошедшей поездке. В личных записях преобладал бытовой интерес. А.Н. Чистиков также делает попытку из всей пестроты и разнообразия впечатлений и оценок вычленить несколько явлений, о которых советские туристы писали и говорили чаще всего: исторические достопримечательности, хорошие дороги европейских стран, чистота на улицах, автомобили и яркая реклама [31]. Аналогичные вопросы автор рассматривает и в других статьях, ограничиваясь, к сожалению, лишь периодом «оттепели» [32].