Жорж Ленотр - Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции

Луи Люнель умер в Кане, как нам кажется, во времена Второй империи. Что же касается дома Шарлотты Корде, то, к несчастью, около 1850 года на его месте выстроен современный дом с белым фасадом.

Я должен упомянуть здесь о любопытном опросе, проведенном в 1893 году Жоржем Монторгейлем по поводу гостиницы Провидения, и о спорах, возникших по тому же вопросу уже недавно в «Спутнике изыскателей и любознательных». Должен сознаться, что расследования моих ученых собратьев не привели к одинаковому результату с моими.

Дом 14 по улице Герольд. Теперь от этого здания ничего не осталось. Оно разрушено уже после того, как были написаны эти строки.

Шарль Нодье (1780–1844) — известный французский писатель. Был другом Ламартина и Пого, покровительствовал молодому Александру Дюма.

Корде д'Арман. В семье героиню называли обыкновенно Мария, а не Шарлотта.

По сведениям «Национального альманаха» за 1793 год Часто ошибочно писали: Дюперре, д. 45, улица Сен-Тома дю-Лувр.

Странная вещь — этого торговца не разыскивали: по крайней мере, мы не встречаем его имени ни в бумагах процесса девицы Корде, ни в многочисленных работах, посвященных этому сюжету. Судя по адресной книге национального дворца, мы предполагаем, что Шарлотта купила свой нож у некоего ножовщика Бадена (делает и продает все относящееся к его ремеслу), арка 117. Номера арок никогда не менялись.

А не в одиннадцать часов, как это утверждали некоторые рассказчики.

Лефев Ф. Старые дома Парижа.

На выставке Революции в 1889 году появилась акварель, принадлежащая г-ну де Робине. На ней изображался дом с башней, где будто бы жил Марат.

Протокол Жака Филибера Еайяра, полицейского комиссара секции Французского театра.

Кусок обоев из спальни Марата был на выставке Революции в 1889 году в Тюильри. Он принадлежит г-ну Полю Даблену, потомку живописца Лагрене.

А не Пен, как писал г-н Шерон де Вилье.

Во время разрушения дома дверь эта была куплена Викгорьеном Сарду.

Этими газетами были два номера «Друга народа». Альбертина Марат сохраняла их до 1837 года, когда она отдала их полковнику Морену, после смерти которого они перешли в коллекции Ля Бедойера. Этот последний почувствовал отвращение к этим зловещим листам и подарил их отцу писателя Анатоля Франса, которому они теперь и принадлежат.

При ней нашли футляр из бумаги под кожу, служивший оберткой ножу.

Гарман (де Ля Мез) утверждает, что эта сцена произошла в Комитете общественной безопасности. Но ничто не дает нам повода думать, что Шарлотту Корде отвезли в Тюильри.

К этим портретам стоит прибавить данные паспорта Шарлотты Корде. Документ составлен в следующих выражениях: «Пропустите гражданку Марию Корде, родом из Мениль-Имбера, живущую в городе Кан Канского муниципалитета Канского отдела департамента Кальвадос, 24 лет, ростом 5 футов 1 дюйм, волосы и брови каштановые, глаза серые, лоб высокий, нос длинный, рот маленький, подбородок круглый, раздвоенный, лицо овальное…» и т. д.

После выхода первого издания этой книги госпожа Гойер скончалась в Арси 5 февраля 1896 года.

Среди сотен картин, гравюр, эстампов, изображающих казнь Людовика XVI, может быть, лишь одно произведение отличается совершенной точностью. Это картина Гойера, бывшая в 1867 году в Версале на выставке Общества друзей искусства города. На этом полотне он явно пожертвовал красотой для истины: доказательством служит то, что он у каждой фигуры старательно поставил номер, соответствующий номеру имени этого лица, написанному на уголке, сбоку картины. Людовик XVI изображен между двух палачей. Один из них является знаменитым Сансоном, и говорят, что это единственный его портрет. Палачи одеты в парадные костюмы. У главного из них на голове белокурый парик, он без шляпы; на нем широкий белый галстук и темно-зеленая куртка. Физиономия ею самая обыкновенная, самая буржуазная. В костюмах палачей нет никакой небрежности, на них цилиндры и черные или коричневые куртки. Священник, которого художник обозначил словом духовник, одетый как лицо духовного звания, не смотрит на них; он стоит на краю эшафота со стороны телеги, держа в руке белый носовой платок. Одно лишь лицо на этой картине имеет действительно низкое и подлое выражение — это лицо возницы, правящею лошадьми телеги, который глядит с высоты козел. Его длинный нос, его глаза, похожие на глаза хорька, вероятно, поразили художника, и он запомнил и воспроизвел их.