Светлана Веселова - Город. Между архитектурным проектом и информационной сетью

Отказ от дихотомического противопоставления внешнего и внутреннего, от противопоставления «центр» и «периферия» в пользу реляционного мышления отношениями и интервалами привел к попыткам описать сети и потоки. Множество вопросов о последствиях детерриториализации города, вызванной массовым распространением информационной сети интернет на рубеже XX и XXI веков, задал Мишель Серрс в работе «Камни, ангелы и люди». Автор предлагает перейти в описании города от метафоры пространства-контейнера, заданного тем или иным проектом к метафоре сети. Он ставит вопрос глобальных трансформаций социального взаимодействия в городе, которые влекут сращивание политики, власти и информационных технологий. Автор рассматривает виртуализацию как превращение города в информационную сеть, которая является не столько изобретением наших дней, сколько продуктом милитаристского и политического гения римской цивилизации. Сегодня уже не римские дороги, а информационные технологии включены в сложные сети, объединяющие материальные городские структуры и людей. Отношения в сети диктуют приоритет времени над пространством. Город-сеть возникает уже не как собранный архитектурой, пособницей идеологии и политики, но как сетевой организм, заданный множественными вариантами движений, ритмов и скоростей.

Таким образом, симбиоз человек-город вырисовывается как подвижная констелляция вступающих в игру ритуалов, политики, власти, производства, рынков, информационных технологий, в которой происходят главные социальные изменения и создается облик жителя. С другой стороны, человек выступает не только генератором создания теорий городского пространства и является носителем практик, он не только создает, но и всегда уже встроен в созданный до него город, он изобретатель и продукт дисциплинарных пространств мегаполиса.

На протяжении второй половины XX века произошел отказ от гуманистической модели, ставящей человека в центр исследования любых социальных, экономических и исторических процессов. Деконструкция Деррида, номадизм, ризома и «подвижные линии ускользания» Делеза и Гуаттари, зияние, оставленное исчезнувшим субъектом Фуко сейчас уже стали «общими местами» ссылок любого исследования. На рубеже XX – XXI веков невозможность мыслить и описать современные нам процессы в терминах центр-периферия, внутреннее и внешнее привели к перефокусировке социального знания и развитию гибридных методологий, которые пользуются метафорами сетей и потоков. У потоков и сетей есть лишь точки входа и выхода, но нет исходящей и конечной точки, нет центра, но есть узлы сети, потоки расплавляют внешнее и внутреннее в интерактивность. Сети изначально гибридны, они переносят потоки денег, товаров, людей, идей, энергии и биомассы. Мир, созданный сетями, поливерсален и образован множественными пересекающимися системами движения. Такой мир более не описывается логикой декларативного характера. Фридрих Киттлер в своей «теории графов» выдвигает логику процедурного характера для описания гибридного, скорее транс-положенного, чем локализованного. «Города больше не представляют собой паноптикумов, обозримых из собора или замка, ни индустриальных машин, они не заключены в стены и укрепления, они образовали сеть, которая состоит из пересекающихся сетей рассекающих и соединяющих города и стирающих представления о центре и периферии. Независимо от этих сетей, будь то передача информации (телефон, радио, телевидение, киберсеть) или энергии (водоснабжение, электричество, дороги), все они представляют формы информации. Ведь каждый современный поток энергии требуется параллельный сети управления и описания».

Здесь мы подходим к смыслу дисциплинарной карты, фигурирующей в названии параграфа, и проблематизируем ее существование в новом глобализирующемся обществе, поскольку доминантами в его организации уже не являются дисциплинарные институты (тюрьмы, фабрики, психиатрические лечебницы, больницы, университеты, школы и т. д.), которые прежде структурировали социальную территорию и задавали логику, адекватную «смыслу» дисциплины. Дисциплинарная карта предполагала структурирование параметров и границ мышления и практики. Обычаи, привычки людей и социальные практики начинают регулироваться совсем другими процессами, которые Мишель Фуко обозначит как био-контроль, который трассирует прежние границы и распространяется далеко за пределы структурного пространства социальных институтов, действуя посредством гибких и подвижных сетей. Дисциплинарная власть трансцендентна, био-власть имманентна. Она осуществляется посредством машин, которые напрямую целенаправленно воздействуют на умы (посредством коммуникационных систем, информационных сетей и т. д.), и тела (через системы социообеспечения, мониторинг деятельности и т. п.), формируя состояние автономного отчуждения от смысла жизни и творческих устремлений. Аппараты дисциплинарной нормализации продолжают существовать (лекции, уроки, очереди в поликлиниках), но они по-другому структурируют наши повседневные практики и по-другому подвергают нас контролю, превращаясь из иерархизированных систем в сеть. Сетевой контроль распространяется далеко за пределы структурного пространства прежних социальных институтов. Смена исторической формации дисциплинарного общества формацией общества био-контроля проработана во многих работах Фуко. Историю развития дисциплинарного общества Фуко связывает с классической эпохой французской цивилизации. Первая фаза капиталистического накопления проходила в рамках дисциплинарной парадигмы власти. Дисциплина структурирует границы мышления и практики. Создавая историю европейского дисциплинарного пространства, в книге «Люди и знаки» Борис Марков отмечает какой скачок сделало придворное общество в развитии технологии власти, рационализировав мир страстей через практики придворного поведения и этикета, воздействуя на жизнь не столько насилием, сколько управлением поведения и душевных стремлений. «Самодисциплина, самоконтроль, умение смотреть на несколько ходов вперед – вот что культивируется в дисциплинарных пространствах придворного общества. Духовная аскеза христианских монахов, учтивость и хорошие манеры благородного сословия оказываются частью общецивилизационного процесса, в котором все более важное значение приобретает моделирование искусства жизни. Она становится не только этическим, но и эстетическим феноменом, в котором выше всего ценится целостность и завершенность» 9 9 Марков Б. В. Люди и знаки. СПб.: Наука 2011. С. 246. . В буржуазном обществе, как показал Макс Вебер, эта дисциплина будет направлена на приумножение капитала. Общество контроля формируется на заре Модерности и достигает постсовременности, где механизмы принуждения уже не трансцендентны, а имманентны. «Общество контроля характеризуется интенсификацией и генерализацией аппаратов дисциплинарной нормализации, которые служат внутренней движущей силой наших повседневных практик, но, в отличие от дисциплины, этот контроль распространяется далеко за пределы структурного пространства социальных институтов, действуя посредством гибких и подвижных сетей» 10 10 Хардт М., Негри А. Империя [электронный источник URL http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/hardt/02.php] (дата обращения 04.02.2014) . То, что теории власти современности были вынуждены считать трансцендентным, то есть внешним для производственных и общественных отношений, здесь формируется внутри, имманентно производственным и общественным отношениям. Опосредование поглощено машиной производства. Контроль общества над индивидами осуществляется не только при помощи сознания или идеологии, но и над телом и с помощью тела. Поэтому несмотря на то, что система знания, которое мы можем вбросить в академический обмен, все еще организована традиционными дисциплинами, необходимо пытаться создавать гибридную теорию, пытающуюся схватить различные проявления человека в городе и города в человеке. Только так мы сможем прогнозировать антропологические последствия процесса урбанизации и современного медиального поворота.