Михаил Гершензон - Избранное. Тройственный образ совершенства

Эдип нашел разгадку: это человек в различные периоды своей жизни (во младенчестве, в зрелые годы, в старости).

В примечании к своей «мелопее» «Человек» (Париж, 1939) Вяч. Иванов дает такую трактовку образа Эдипа: «Эдип, разрешивший, как ему казалось, загадку Сфинкса – загадку всего творения – словом “Человек”, объявивший Человека мерою всех вещей, заклявший Природу наложением на нее своей печати и вознесением над ней своего благолепного обличия, но бессильный просветить ее до глубины “«святынею строя”, знаменует человека по грехопадении и его основанный на призрачном самообожествлении (“будете как боги”) закон. Сфинкс, собирательный образ четырех библейских животных, совмещающий в себе “ангела и зверя, и лики всех стихий”, исчез при слове Эдипа, канул в бездну; но тот, кто на все наложил свою руку, – он и бездну присвоил себе. Сфинкс вошел в самого Эдипа, в его подсознательную сферу, как связанный и тоскующий хаос. Взгляд Сфинкса – его неразрешенный вечный вопрос – Эдип узнает в глазах Иокасты: не затем ли и ослепил он себя, чтобы не видеть этого взгляда? Иокаста – все индивидуально и космически женственное; она – Душа Мира (не София); в ней вся тварь, по слову апостола, стенает и томится, ожидая откровения сынов Божиих, которое ее освободит. Но человек Эдип не освобождает. Тот, о Ком некто, во всем усомнившийся, засвидетельствовал: “Се Человек”, приходит к тому, кто провозгласил себя Человеком; в зраке раба приходит Он умыть ноги слепому владыке и, снимая с ветхого Адама истлевшую личину, напечатлевает на нем богочеловеческий Лик. – Потомство Эдипа миф представляет обреченным на гибель; кровосмесительный брак в божественной действительности не действителен: Эдип своей матери не “познал”. Таково отношение оторвавшегося от своих онтологических корней человеческого духа к Душе Мира. В зеркальном затворе уединенного сознания, построящего мир по своему закону, человек обнимал свое представление о ней, но не достигал ее бытийственной сущности. “Ни один бог и ни один смертный не снял с меня покрывала” (т. е. “не познал меня как муж”), – гласила надпись на подножии кумира Саисской богини. Из тоски по ней – Матери, Сестре, Невесте – возникло все многообразное творчество человека, все его самоотражение в художествах и религии; но никакая имитация не удовлетворяла его пустынной жажды – жажды Реального – и не освобождала Мировой Души. И печально звучали его флейты» (СС, III, 740).

См. также: Фрейд 3. Толкование сновидений. М., 1913. С. 201–203.

См.: Ницше Ф. Сочинения в 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 6.

Образ из речи Заратустры «О трех превращениях»: «Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев» (Ницше Ф. Там же. С. 18).

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли» (Втор. 5, 8).

Психофаг – букв. «пожиратель душ», «душегуб».

Когтем льва (лат.) – выражение, заимствованное из латинской пословицы Ex ungue leonem, ex auribus asinum (По когтям узнают льва, по ушам – осла).

Заключительные слова стихотворения Ф. И. Тютчева «Святая ночь на небосклон взошла» (1846–1850):

См. прим. 26.

Иными словами, Кант доказал не существование Бога, а то, что люди нуждаются в вере в Бога; поэтому «религия ничем не отличается от морали по своему содержанию» (Кант И. Соч. в 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 334).

Из стихотворения В. И. Иванова «Пращур», написанного в Москве 30 декабря 1917 г. и впоследствии вошедшего в состав книги «Свет вечерний» (СС, III, 541–542).

Другу дозволено (лат.).

Так я хочу (лат.). – Источник выражения: Ювенал. Сатиры (VI, 223).

Как чувствую и жажду, так и понимаю (лат.).

«Переоценка всего ценного» – название книги Ф. Ницше. См.: Ницше Ф. Странник и его тень. Изд-во «Пор-Рояль», 1994.

Изречение Теренция: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо» («Самоистязатель», I, I).

На «двенадцати таблицах» в 451–450 гг. до н. э. было впервые зафиксировано римское право (так наз. «Законы XII таблиц»).