Иван Африн - Мужской архетип в безсознательном пространстве России

Смысл данной работы, как следует из самого названия, заключается в попытке описать мужской архетип в отечественном безсознательном психическом пространстве. Особенно же важной будет являться попытка установить те границы, в пределах которых отечественное безсознательное пространство позволяет свободно действовать мужскому архетипу. И естественно, если мы сможем рассмотреть таковые границы, то, следовательно, и сможем попытаться понять ту основную ключевую роль, которую играет мужской архетип в формировании отечественного безсознательного пространства.

Теперь же нам стоит определиться с вопросом, – через какой источник информации мы сможем рассмотреть наше безсознательное пространство и в частности, одну из составляющих этого пространства – мужской архетип? Здесь мы не будем оригинальными и по закону, заданным родоначальником аналитической психологии – Юнгом, будем рассматривать безсознательное пространство через комбинацию символов, которое встречается в творчестве. Таким творчеством в нашем случае будут не мифы, а литературные произведения отечественной классики. Я думаю, поверить в то, что литературные произведения иногда отображают перипетии, происходящего в национальном ( его ещё иногда называют культуральным безсознательным, но я все же думаю, что национальное безсознательное более верный термин, так как нация первичней культуры, она же и формирует последнюю ) безсознательном не так то уж и сложно.

Сначала автор, некоторое время, наблюдает происходящее в окружающем его ( безсознательном ) пространстве, а затем, через символы, которыми, являются герои произведения, автор передает происходящее в пространстве с помощью произведения. И, конечно же, для получения информации, происходящей в национальном безсознательном пространстве более информативными, на мой взгляд, являются именно произведения художественной литературы. Именно в них можно наблюдать зарождение символа, которое зачастую указывает на причину его зарождения, а соответственно и на ключевую, изначальную цель символа, заданную при его рождении психическим пространством. Также в литературном произведении можно рассмотреть становление, развитие символа и его взаимодействие с другими символами, тогда, как в исторической литературе мы можем видеть лишь ситуацию здесь и сейчас, которая не раскрывает более глубоких аспектов, влияющих на «здесь и сейчас». И ещё более информативными являются произведения, в которых, активны не только главные герои ( символизирующие, как правило, эго – реальное Я автора, или очень близкие ему ), но и другие персонажи, символизирующие иные фигуры коллективной психики – общества, далекие от Эго, как раз отображающие, дополняющие полную реальность происходящего в национальном безсознательном пространстве.

Следующий вопрос, на который стоит ответить перед началом нашего исследования, заключается в том, какие именно произведения, стоит выбрать для рассмотрения? Здесь я сразу хотел бы заявить, что на этот ответ повлиял в первую очередь мой личный выбор и моё личное мнение, основанное, в первую очередь, на интуиции, а затем на логике. В связи, с чем сразу хочется сказать, что данная работа не может раскрыть всех особенностей мужского архетипа в нашем отечественном психическом пространстве, а отражает, в первую очередь, моё индивидуальное мнение. Но всё-таки, кроме личного выбора, есть и другие критерии, которые имеют логическую основу.

Во-первых, естественно главные герои рассматриваемых произведений мужчины, которые символизируют собой мужской архетип и, что крайне важно, в выбранных нами произведениях они активно взаимодействуют с пространством. В результате этого взаимодействия собственно и очерчиваются границы, необходимые нам для понимания роли, отведенной отечественным психическим пространством мужскому архетипу. Во-вторых все три автора, произведений которых рассматриваются в данной работе, были сами по себе активными участниками жизни нашей страны и сами же ещё они были при этом и наблюдателями. То есть, они были не только одержимы, коллективными энергиями отечественного безсознательного измерения, задававшего тон жизни нашему обществу и определявшего его развитие, но и могли абстрагироваться от установок коллективной психики и принимать самостоятельные решения. Таким образом, они могли провести границу между собственным Я (которое и является в нашем случае мужским архетипом ) и коллективной жизнью ( которая сформирована воздействием именно национального бессознательного психического пространства ).