Владимир Иорданский - Два круга солидарности. Этнический и национальный факторы в современном мире

Под воздействием ранее невиданных по масштабам массовых миграций на всех континентах наблюдается во многом сходное явление: этническое пространство утрачивает однородность своей структуры, оно становится как бы «пористым», включая более или менее крупные инородные вкрапления. Все чаще случаи, когда количество мигрантов, находящихся за пределами собственной этнической территории, почти равно, а то и превышает численность остающейся в собственном этническом пространстве части этноса. И наоборот, количество пришельцев приближается к массе коренного населения. Такая тенденция вступает в противоречие с тяготением к этнической замкнутости, к этническому отгораживанию.

А одновременно резко обостряется противоречие между отношениями этноса к своим правам и степенью его готовности признавать права другого этноса. Народ, который на себе испытал национальный гнет, пережил времена национального унижения, добившись свободы, вдруг выделяет из своей среды палачей и угнетателей по образу и подобию тех, кто его казнил и угнетал. Стремление к свободе национальных меньшинств в таких этносах зачастую подавляется с поразительной по жестокости беспощадностью. Складывается впечатление, что годы угнетения были для них не школой гуманизма и терпимости, а школой насилия. На этой почве в ходе процесса демократизации этнических и национальных отношений парадоксальным образом возникает и стремительно набирает силу дух воинственной агрессивности и вместе с ним – недоброжелательность по отношению к соседям. Две меры, два подхода проявляются и в сфере межгосударственных отношений, неизбежно их отравляя.

Пройдя через массовое сознание, даже глубоко научная система взглядов обретает черты утопии. Это тем более верно, когда речь идет о национальной либо религиозной идее. К тому же нельзя не задаться вопросом, какая социальная, политическая, наконец, международная сила способна вмешаться в исторический процесс и придать ему направление, которое изначально не было бы искривлено коллективным эгоизмом или неправильно понятыми национальными интересами. Слишком часто за политическими решениями скрывается либо воля своекорыстного социального блока, либо интересы манипулируемого этнического большинства, и их претворение в жизнь ведет к бедам и несчастьям тех, за чей счет это делается. В конечном счете, не совокупность ли таких решений в разных областях земного шара и привела к нынешнему кризису цивилизации?

Правда, идея активного включения в исторический процесс регулирующего начала основательно скомпрометирована опытом социально-экономического эксперимента в СССР и ряде других стран. Тоталитаризм как попытка сделать историю «умной», целиком подчинив исторический процесс воле одного класса или привилегированного этноса, исчерпал себя, хотя было бы наивностью исключать возможность повторения тоталитаристского эксперимента в какой-то новой идеологической окраске. Академик Н. Н. Моисеев подчеркивал:

«Навязывание процессу общественного развития системы догм и унифицированных целей по-настоящему вредно и опасно для судеб миллионов людей. Слепое следование любым догмам чрезвычайно сужает возможность развития вида homo sapiens чисто в эволюционном плане – разумеется, речь идет о надорганизменных образованиях, т. е. о развитии общественной организации. Но главную опасность я вижу в другом. Догматическая регламентация деятельности снижает личностной потенциал общества, т. е. возможность личности проявить себя. А это один из самых опасных источников деградации общества» [4] Моисеев Н. Н. Идеи естествознания и общественные науки, М., 1992 г., с.43. .

С ходом времени это предостережение становится лишь более актуальным. Нельзя не заметить, что компьютеризация всех сфер экономики, вторжение информатики в культуру, в духовную жизнь и в творчество человека многократно усиливает соблазн тоталитаризма. Казалось бы, наконец появилась возможность «взнуздать» историю, подчинить человеческой «умной» воле ее стихийное начало. Этот соблазн может оказаться чрезвычайно опасным, поскольку за любыми поползновениями подобного рода скрываются иррациональные утопии, идеологические аберрации, а то и откровенное самодурство какого-либо диктатора.

Тем не менее, как ни ясна губительность догматического или своекорыстного вторжения в стихийный общественный процесс, очевидна и опасность того, что преодоление возникших общемировых проблем будет брошено на самотек. Поиск гармоничного сочетания волевого разумного вторжения в исторический процесс и стихийности – одна из самых сложных практических задач современности.