Юлия Русина - Самиздат в СССР. Тексты и судьбы

Далее рассмотрим некоторые виды социально-политических самиздатских текстов, где отражена история диссидентского движения в Советском Союзе 1960-х – 1980-х гг. Остановимся на наиболее массовых (количественно) и значительных (содержательно) документах, имевших хождение в самиздате позднесоветского периода. Это протестные письма, заявления и обращения; записи судебных процессов по делам правозащитников и их «последние слова»; тематические сборники документальных материалов. Значительную часть материалов самиздата составляли журналы, которые играли особую роль в развитии диссидентской деятельности и распространении культуры инакомыслия. О самиздатских периодических изданиях, ставших частью «другой культуры», речь пойдет в следующей главе.

Одним из видов социально-политического самиздата являются открытые письма, обращения и заявления протеста, направлявшиеся авторами и подписантами в различные инстанции. Причины могли быть самыми разными: аресты инакомыслящих, помещения их в психиатрические больницы, нарушения гласности политических судебных процессов по делам правозащитников, деятелей религиозной и национальной оппозиции, писателей, запреты выезда из СССР, преследования верующих и другие нарушения прав человека. Создание и распространение писем как способ выражения своего мнения были одними из методов проявления несогласия, а иногда и открытой борьбы правозащитников. В этой связи документальный комплекс заявлений протеста, сохранившийся в архиве самиздата, можно рассматривать в качестве важнейшего источника по истории диссидентского движения в Советском Союзе, а также источника для изучения феномена инакомыслия в советский период.

Правда, следует упомянуть точку зрения историка самиздата А. Даниэля. Размышляя об «истоках и смысле советского самиздата», отталкиваясь от представлений о самиздате как «специфическом способе бытования общественно значимых неподцензурных текстов», он основную массу писем протеста не причисляет к рассматриваемому комплексу, т. к. они, по его мнению, «не циркулировали свободно внутри страны». В то же время исследователь отмечает, что среди этих документов «попадаются блистательные образцы отечественной публицистики <���…> достаточно назвать имена Анатолия Якобсона, Лидии Чуковской…». При этом А. Даниэль не подвергает сомнению ценность текстов писем как «свидетельств о преследованиях, о нарушении прав человека в СССР и как свидетельств сопротивления режиму». Он предлагает называть письма, обращения и заявления протеста не «самиздатом», а «документами диссидентского движения», учитывая, что «далеко не все документы диссидентского движения являются событиями самиздата» [37] Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР. 1950-е – 1980-е гг. Т. 1. С. 21–22. .

Мнение А. Даниэля хорошо известно исследователям самиздата, но дискуссии вокруг содержания этого понятия продолжаются. Иногда обсуждение уходит на глубинные, теоретические уровни, касаясь разновидностей документов по истории диссидентского движения в целом или помещая рассматриваемую дефиницию в рамки различных дискурсивных полей.

Если же в качестве основы классификации документов самиздата опираться на методологические каноны современного источниковедческого знания, то заявления и письма протеста можно расценивать как самостоятельный вид этого уникального и многогранного комплекса.

Анализ содержания 30-томного «Собрания документов самиздата» показал, что более половины текстов, включенных в издание – это открытые письма и заявления протеста. Так, например, общее количество документов, опубликованных в 12 томах «Собрания» (не учитывались выпуски, в которых помещена журнальная периодика, выходившая в самиздате), равно 869 текстам, из них 422 составляют заявления и письма протеста.

Массовые кампании открытых писем начались в связи с арестом в 1965 г. писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, опубликовавших свои произведения за границей под псевдонимами Николай Аржак («Говорит Москва», «Искупление», «Руки», «Человек из МИНАПа») и Абрам Терц («Суд идет», «Гололедица», «Любимов», «Что такое социалистический реализм»). Во многом кампания была инициирована женами арестованных литераторов – Ларисой Богораз и Марией Розановой.