Виктор Снесарь - Зрительное восприятие в русской культуре. Книга 1

По причине теоретической необходимости получения достоверного знания, развития математики и теоретического естествознания, Новое время ставит на повестку дня вопрос о происхождении и возможности получения такого знания. Пытаясь выявить соотнесение разума и чувств, немецкая философия устанавливает различия между теоретическими (математика, наука) и практическими (мораль, религия) разновидностями разума (Кант), а также устанавливает соотношения путём введения новых категорий – «рассудка» и «разума», «рационального» – «иррационального» (Гегель). В рамках философско-антропологической проблематики развернулся процесс «научного разума», как неадекватному целостному бытию, а поэтому требующему синтетического анализа, включающего «высокую разумность» как философского, так и морального, и религиозного сознания.

Со временем поиск новой рациональности, как новый и синтезирующий образ, преодолевает установившиеся смыслы этого понятия. Под этим усматривается переход от анализа рефлективного сознания к анализу бессознательного. Жёсткое противостояние рационального – иррационального, разумного – неразумного, науки – псевдонауки, предопределялось синтезом новой научной парадигмы, а именно, постнеклассического направления. В нем исследователи обнаружили не противостояние древних принципов познания, а новые взаимоотношения, определяя их как «рационализация-иррационального». Долгое время господствовала позиция материалистической философии. Но в начале XX века факты, обнаруженные гештальт-психологией, поставили под сомнение эту позицию. Наметился поиск новой рациональности как нового и синтезирующего образа, преодолевающего установившиеся смыслы [7] Автономова Н. С . Рассудок, разум, рациональность. М., 1988. С. 46–51. . Под этим усматривается переход от анализа рефлективного сознания к анализу бессознательного. Павел Флоренский называл зрительное восприятие «благороднейшим из способов восприятия», рассматривая его в качестве «подсознательного познания» и указывая на способность зрения «браться за вещи активною пассивностью, – трогать их, не искажая, не вдавливая, не сминая» [8] Флоренский П. А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии. М.: Мысль, 2000. С. 134. .

В западной философии (в работах Д. Мура, Б. Рассела и других) были обнаружены некие чувственные данные, из которых формируется восприятие, – они лежат вне нашего сознания, имеют личный характер и зависят от состояния самого акта сознания. Характер этих чувственных данных, как показал В. А. Лекторский в «Эпистемологии» [9] Лекторский В. А . Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 122. , имеет весьма парадоксальный характер. В 60-е годы проблемой передачи и усвоения информации занимался известный канадский социолог и культуролог Маршалл Маклюэн. Он обратил внимание на то, что реальность в средствах массовой информации есть не то, чем она является по своей сути, но то, как она «репрезентирована» визуально, подана человеку, поскольку, по терминологии Флоренского, визуальная реальность воспринимается целостно и весьма конкретно. Изучив историю развития западного общества, канадский «медиагуру» выделил два революционных события, изменивших мировосприятие европейца, считая первой коммуникационной революцией изобретение печатного станка Гуттенбергом [10] Маклюэн М . Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего. М.: Академический проект; Фонд «Мир», 2005. . Европейская цивилизация делала резкий поворот. Философия Маклюена стала поворотным пунктом: вербальная традиция в вопросах о способах получения знаний стала значительно преобладать над визуальным восприятием. Второй культурной революцией Маклюэн считал появление электронных средств связи, которые стали полностью определять содержание и социальные функции культуры, актуализировав собой проблему зрительно-образного восприятия. Возникновение электронных средств связи было связано с новым этапом технотронной цивилизации. В 70-е годы этой проблемой занимается Ю. Каргаманов. «Место читателя, склонённого над книгой, обособленного, задумчивого, вынашивающего свою “точку зрения”, что-то планирующего, о чём-то мечтающего, занимает телезритель, “с открытым ртом и горящими глазами” следящий за экраном, погружённый в “здесь” и “сейчас”» [11] Каграманов Ю . Возвращённый рай Маршалла Маклюэна // Иностранная литература. 1972. № 1. , – резюмирует советский учёный.