Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Главным занятием женщин, особенно в холодные и темные сезоны, зимами, помимо достаточно трудоемкого приготовления пищи было прядение шерсти, льна и конопли, ткачество, пошив одежды и белья из полотна и домашней грубой шерсти, вязание, плетение, а также украшение одежды вышивкой, плетением, декоративными вставками, плетение циновок.

И вообще домашние ремесла в Скандинавии, как и в крестьянском быту всей Европы, были необходимым, а потому непременным занятием в сельских усадьбах [202] Сванидзе, 1985. .

Вечерами работали при огне очага, лучинах, а более богатые – при факелах или сальных свечах. Отапливали только жилое помещение – дровами, в безлесных местностях хворостом, но главным образом торфом [203] Так делали, например, на Оркнейских островах. См.: КЗ. С. 57. .

С наступлением весны работы переносились на воздух: начинался сезон сельскохозяйственных работ, мореплавания и морских промыслов, резко увеличивалось число поездок. Выгоняли на луга и перегоняли на горные пастбища скот, обрабатывали землю и т. д. Впрочем, скандинавы, прежде всего мужчины, не сидели все время дома и зимами, они были привычны к холоду, к физическим неудобствам и лишениям. Для передвижения по снегу использовали короткие лыжи [204] ИС I. С. 91. , по льду – особые подошвы с шипами. Эти приспособления, которые обнаружены археологами, а позднее упоминаются у Агриколы, в его описании северных народов середины XVI в., благополучно дожили до нынешнего дня.

Характерно, что в сагах нет специальных описаний природы как объекта наблюдения и, тем более, эстетического переживания. Как уже отмечалось выше, краткие упоминания о природных условиях и явлениях – морозах, метелях, грозах, бурях на море, лесных дебрях и т. п. – являются необходимыми элементами сюжета; такие же элементы сюжета – скалы и холмы, море, озеро или река, овраг, осыпь, болото, ледник. Человек не отделял себя от природы, он был теснейшим образом связан, спаян с ней, не только подчиняясь ее циклам и явлениям, но и используя их.

Собственность на землю была для скандинава не только жизненной необходимостью, но и важным свидетельством общественного статуса. Ведь даже обладание наследственной землей, пусть и малым ее наделом, где помещалась только хижина, делало человека «землевладельцем».

Неудивительно, что скандинав не просто пользовался землей, он почти срастался с ней, как улитка с раковиной.

Поселение на каком-либо месте, связанное с обретением права на занимаемую землю, сопровождалось определенным ритуалом. Новый поселенец с пылающей головней в руках объезжал свой будущий участок по ходу солнца [205] ИС II:1. С. 312, прим. 18. . Если земля располагалась на свободной, незанятой территории, избранный участок мог быть сколь угодно большим, так что, например, первопоселенцы в Исландии пользовались свободой занятия земли и присваивали значительные территории. Одна из первых тамошних поселенок – Унн Мудрая, с трудом добравшись до острова, «взяла себе земли, сколько хотела» («Сага о людях из Лососьей Долины», гл. X). Но к середине X в., после заселения основных территорий, в Исландии землю приходилось покупать или выменивать, что стало частым явлением.

В Дании и ряде областей Швеции, где состояние земли позволяло в полном объеме заниматься земледелием, были и хорошие условия для создания относительно крупных земельных комплексов. Но повсюду землей дорожили, ее стремились прикупить, она была одной из важнейших объектов в составе завещания бонда любого уровня. При господстве лично-наследственной собственности на землю, она рано стала и предметом сделок. Земельные сделки и тяжбы производились при свидетелях и увенчивались рукопожатием, как и закрепление наследственной недвижимости за наследником [206] ИС II:8. С. 34. .

В сагах и даже более поздних законах нет прямых свидетельств о свободном отчуждении земли путем продажи или завещания за пределы рода. Однако, судя по имеющимся там упоминаниям о покупке земли, расширении своего землевладения, даже закладе земли и т. д., отчуждение земли путем продажи имело место, особенно распространившись с ХII – ХIII вв. Это отражено в «Саге об исландцах» и областных законах, включая самый консервативный из них – Гуталаг (гл. 25, 26). Правда, в законах ограничивалась продажа арва (и одаля), т. е. той наследственной земли, которая, исходя из областных законов, находилась во владении члена данного рода не менее трех поколений. Продажа этой земли (в Швеции еще и в XIV в.) ограничивалась уже упоминавшимся правом берда, т. е. правом кровных родственников на преимущества при покупке этой земли. Если же родичи отказывались от ее покупки, то эту землю дозволялось продать чужому человеку, назначив свободную цену. Но сведения о завещаниях, включении земли в приданое дочери [207] Впрочем, прямые сведения о земле, данной в приданое, относятся к XIII столетию. См.: Сага об исландцах. Гл. 33. , разделе наследства и тяжбах, которыми переполнены саги, свидетельствуют, что земельные владения очень ценились людьми саги и они стремились по возможности расширить свои земли. После утверждения в Скандинавских странах христианства возник также институт передачи земли в дар церквям и монастырям, что умножило земельные распри и потребовало вмешательства верховной власти в порядок такого дарения [208] Дело в том, что со временем бонды превратились в так называемых «скаттовых бондов», т. е. ту часть населения, которая платила налог со своей земли (скат), так что отчуждение их земли в пользу церкви или монастыря сокращало налоговые поступления в казну. Поэтому корона ограничивала размеры земельных владений, которые можно было дарить или завещать религиозным учреждениям. Но отражение в законах эта проблема получила только с XIV в. .