Ада Сванидзе: Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Вторая позиция логически связана с первой: речь идет о хронологических рамках исследования. Его временны´е границы не могут быть ограничены тремя столетиями собственно «эпохи викингов», поскольку в книге поставлен вопрос о месте этой эпохи в общей эволюции скандинавского Средневековья. Его решение требует доступного сравнения с предыдущим периодом и известного выхода за верхние границы эпохи викингов. Поэтому эпоха викингов рассматривается в системе более длинного, протяженного времени, что учтено при подборе источников.

Третья позиция касается географического ареала исследования. Информация о разных странах Севера, которую несут исландско-норвежские саги, неравномерна. Этот «недостаток» саг как источника не вполне возмещается материалами других источников. Однако с известным допущением и, опять же, исходя из поставленных задач я сочла возможным ставить и разрешать интересующие меня вопросы, имея в виду региональную скандинавскую культуру того времени в целом.

Морское расположение и сходные природные условия, общность этноса, языка, занятий и социальных устоев, длительное и тесное соседское взаимодействие, сходство политических судеб, единство языческих верований и общность пантеона, торговля, браки, обычаи, наконец, общие заморские походы – все это определило не просто сходство, но значительное, принципиальное единство племен, затем и народов в рамках Скандинавского региона. Не только в эпоху викингов, но даже в XII–XIII вв. Скандинавские страны, хотя и сложились как отдельные монархии, хотя непрерывно враждовали из-за территорий, торговых путей, даней и сфер влияния, в то же время были еще близки между собой. Это делает возможным ставить и решать интересующие автора вопросы, имея в виду скандинавскую историю того времени в целом как систему , т. е. оставляя за скобками расхождения в конкретных ситуациях и особенностях отдельных северных народов и районов. Об этом намерении уже говорилось выше, в связи с решением темы. Применительно же к исследовательскому процессу это означает, что не всегда учитываются расхождения в конкретных ситуациях и особенностях истории отдельных северных народов и районов, известные по многим локальным исследованиям. Системный подход в этом случае, на мой взгляд, закономерен: налицо не просто сходство, но значительное, принципиальное единство племен, затем и народов в рамках Cкандинавского региона, при известных локальных особенностях, которые по возможности оговариваются в книге. (Нельзя не отметить, что не только в эпоху викингов, но и до конца ХV в. Cкандинавские страны, хотя и сложились как отдельные монархии, хотя непрерывно враждовали из-за территорий, торговых путей, даней и сфер влияния, были цивилизационно близки между собой.)

Очевидно, что изложенные факты и соображения снова мотивируют и подтверждают уместность системного взгляда на эпоху викингов не только в отношении горизонтального, географического пространства, но и в отношении вертикального, временнóго пространства.

Конечно, так задуманная книга не могла бы увидеть свет без опоры на огромную литературу разного рода, посвященную эпохе викингов. Разнообразных (по объему и стилю, по объектам и аспектам, по источникам и методике) сочинений в этой области огромное число, «имя им легион». Их анализ требует особой книги, скорее всего – не одной. Так что даже простой перечень соответствующих трудов, – разумеется, включая более чем солидные разработки археологов, реплики вспомогательных и смежных дисциплин, – не мог бы оставить никакого места для собственного исследования, достаточно объемного. Поэтому оно задумано так, что значимые труды по теме, в той или иной мере освоенные или принятые во внимание, преимущественно остаются базовым фоном знаний и представлений автора. А раздел «Источники сведений» в конце книги дает возможность читателю расширить и еще более конкретизировать свои знания относительно любой темы, затронутой в книге.

Мое внимание к проблеме сложения цивилизации у народов Северной Европы, особенно применительно к раннему Средневековью, возникло уже давно. Сначала появился интерес к истокам некоторых явлений, структур и институтов Швеции ХIII – ХV столетий, историей которых я занималась, с неизбежным привлечением сопредельных стран Севера. Так появились статьи о ранних городах и их связи со складыванием государства, особенностях рабства, сложении средневекового крестьянства, о торговле и денежной чеканке, сельской церкви и приходе в первые века христианства. С удовольствием написав об эпохе викингов для академических «Истории Европы» (1992. Т. 2), в учебниках, в «Истории Дании» (1996) и ряде статей, я стала подумывать об изучении внутренней истории этой эпохи в Скандинавии. Сначала поверхностное, затем все более внимательное знакомство с сагами, углубление в них произвело неизгладимое впечатление.