Ада Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Скальдическая поэзия возникла в дописьменную, языческую эпоху, но ее произведения цитируются еще в рукописях ХIV – ХV вв. Сами же скальды, часто импровизаторы, они же музыканты и своего рода «летописцы», пользовались в обществе уважением и немалым почетом. Родиной этого жанра была Норвегия, где при дворах конунгов и знатных людей в IХ – Х вв. были скальды, посвящавшие своим господам хвалебные песни. Снорри пишет, что у конунга Харальда Прекрасноволосого, конунга Норвегии, при котором заселялась Исландия, «были скальды, и люди еще помнят их песни, а также песни обо всех конунгах, которые потом правили Норвегией» [55] КЗ. С. 9. . Постепенно норвежских скальдов «вытеснили» исландские поэты, и центр скальдического стихосложения перемещается в Исландию, где самые поздние творения слагались в ХIV в., а ранние стихи сложены участниками викингских походов X в. Среди скальдов еще оставались норвежцы, но в небольшом числе, и их меньше знали. В Исландии же стихосложение распространилось очень широко [56] КИ. С. 566, прим. . В Дании и Швеции скальдами были почти исключительно исландцы, много реже – норвежцы. Расцвет скальдической поэзии относится к Х – ХII вв. Вместе с тем считается, что в ХIII в. навыки стихосложения, во всяком случае умение сымпровизировать несколько стихотворных строк, были в Исландии чуть не повсеместными [57] Сага об исландцах. С. 28, прим. . Все видные историки и писатели были тогда поэтами.

Стоит сразу же отметить, что у германцев издревле существовали широкие и прочные традиции эддической поэзии. Свое название жанр получил от «Старшей Эдды» – собрания героических и мифологических стихотворных сказаний и поэм, восходящих к Великому переселению народов, даже к первым векам нашей эры. Содержание «Старшей Эдды» необыкновенно емко – от мифов о войне богов (асов и ванов) и о божественном происхождении общественных слоев и мистических свойствах владыки-конунга («Песнь о Риге») до подробнейших нравоучительных наставлений по поводу поведения человека в обществе, которые приписываются самому богу Óдину («Поучения Высокого» или «Речи Высокого»). Многие мотивы «Старшей Эдды» унаследованы от готских преданий, от франков VI–VIII вв., от германских сказаний о Зигфриде, Нибелунгах («Нифлунгах»), кузнеце Вёлунде; они несут память о битвах и героях тех времен. Но оформились песни «Старшей Эдды» позднее, примерно в VII – ХIII вв. Запись этого собрания принадлежит, как полагают, анонимному книжнику ХII в., но язык сохранившейся рукописи принадлежит ХIII в. Эддическими мотивами увлекались и Снорри, и многие скальды, они отражены в некоторых сагах. Следы эддических мотивов можно проследить в балладах. Первый переводчик «Эдды» на русский язык С. Свириденко [58] Памятники мировой литературы, 1917. восторженно писала: «Все сильно и ярко [в «Эдде»], все дышит жизнью». Это эпическое собрание, редкий по емкости памятник языческих представлений, – одна из вершин мировой культуры.

Эддическая поэзия, как и саги, анонимна. В отличие от них скальдическая поэзия – авторская . Авторы стихов известны и, что также важно, узнаваемы, в большинстве случаев их можно идентифицировать. Конечно, скальды имели индивидуальные «почерки». Но выделение скальдической поэзии в особый жанр порождается прежде всего самим строем скальдического стиха, в высшей степени своеобразным. Этот стих имеет строгую метрику, его лучшие образцы наполнены аллитерациями, многими и сложными созвучиями. Стих наполнен мифологическими образами, которые шифруют смысл, требуя от слушателей хорошего знания мифологии. Но более всего усложняют смысл многочисленные кеннинги – сложные, иногда многосложные метафоры, а также переплетение строк стиха, когда по смыслу первая строка может продолжаться строкой третьей и первой половиной строки четвертой, а вторая строка и половина четвертой строки являются вставными репликами [59] См. примеры кеннингов в скальдических стихах в Приложениях к книге. .

Вследствие этих особенностей скальдический стих не может быть «исправлен»: любое вмешательство в его сложную канву уродует стих, сразу же делает его недостоверным. По этим же причинам вполне адекватный перевод скальдического стиха под силу только хорошему поэту. Дело в том, что, по моему суждению, лучше всего передает красоту и своеобразие исландского стиха свободный перевод, когда при сохранении общего смысла переводчик избегает буквализма и использует особенности и идиомы родного языка для передачи идиом скальда. Такой опыт перевода на русский язык успешно осуществил прекрасный петербургский поэт С.В. Петров [60] Поэзия скальдов. Изд. подготовлено С.В. Петровым и М.И. Стеблиным-Каменским в серии «Литературные памятники». Л., 1979. ; особого внимания заслуживает его умение подчеркнуть изумительные аллитерации скальдического стиха и несколько смягчить сложность переплетения строк. Продуманные переводы стихов, в частности «Речей Хакона» Эйвинда Погубителя Скальдов, предложены О.А. Смирницкой в издании «Корни Иггдрасиля», которое она возглавила.