Илья Гилилов - Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

В каждом отдельном случае необходим тщательный анализ контекста, в котором встречается образ Феникса, чтобы определить, какие элементы древней легенды и позднейших традиций использовал автор, какой степени творческой трансформации эти элементы подверглись и какие новые черты добавлены им самим. При этом анализ текстов должен сочетать литературоведческий подход с научно-историческим, ибо только такое сочетание позволяет правильно определить возможность и допустимую степень отождествления тех или иных явлений и персонажей. Увлечение какой-то одной стороной анализа — узколитературоведческой или узкоисторической — и пренебрежение другой приводят к распространённым ошибкам: поспешной и необоснованной идентификации или, наоборот, сведению художественной образности произведения к пустой традиционной форме или к абстракциям, лишённым актуального для своего времени содержания.

Шекспир упоминает имя «Феникс» в восьми пьесах: в первой и третьей частях «Генриха VI», в «Как вам это понравится», «Комедии ошибок», «Тимоне Афинском», «Генрихе VIII», «Цимбелине», «Буре», а также в сонете 19 и в «Жалобе влюблённой». В «Генрихе VI» Феникс — ожидаемый мститель, который восстанет из пепла погибших; в других пьесах это синоним таких черт, как уникальность, великолепие, величие. В «Буре» Себастьян, потрясённый звуками музыки, доносящейся с небес, и другими чудесами, открывшимися на пустынном острове, восклицает, что теперь он готов верить в существование и мифических единорогов, и Феникса, живущего в Аравии и правящего в этот час на своём троне — одиноком дереве (запомним это соседство: Феникс и единорог, с ним нам предстоит ещё встретиться). В сонете 19 «свирепое Время сжигает Феникса в его крови».

В поэме о Голубе и Феникс присутствуют некоторые аксессуары древнего мифа: одинокое аравийское дерево, пламя, поглощающее обеих птиц. Но в целом Феникс здесь не укладывается в рамки традиционных представлений: это видно из того, что Феникс оказывается существом женского рода, и из её отношений с отсутствующей в легенде (но присутствующей в элегии Ройдона на смерть Филипа Сидни) «птицей» — Голубем. Ведь легендарный Феникс — существо бесполое и не имеет друга или подруги. Поэтому любовь шекспировских Голубя и Феникс, пусть и платоническая, лишена корней в легенде, так же как и другие персонажи поэмы, участники траурной церемонии, как и весь её глубоко реквиемный лейтмотив.

Образ голубя и голубки — «неразлучной пары» — можно найти у Филипа Сидни в его «Аркадии графини Пембрук». У Шекспира голуби встречаются довольно часто — в двенадцати пьесах, в первой поэме «Венера и Адонис» и в «Страстном пилигриме», — олицетворяя обычно скромность, невинность, чистое служение Афродите, верность. Но в «Гамлете» мы можем услышать и более интимное звучание этого имени, когда безумная Офелия прерывает свою предсмертную песню неожиданным восклицанием: «Прощай, мой Голубь!».

Различного рода литературные сборники, песенники и книги арий стали входить в Англии в моду в середине XVI века. Поэтический сборник «Гнездо Феникса», содержащий в числе других стихотворений разных авторов несколько элегий на смерть Филипа Сидни, положил начало серии ценнейших изданий, связанных с поэтическим окружением Мэри Сидни (в замужестве графиня Пембрук), сестры и наперсницы рано ушедшего из жизни поэта и воина. В 1600 году вышли «Английский Геликон» и «Английский Парнас», в 1602-м — «Поэтическая рапсодия» {4} 4 Englands Helicon, 1600, 1614. Ed. by H. Macdonald. L., 1949; Englands Parnassus 1600. Ed. by Ch.Crawford. Oxford, 1917; A Poetical Rhapsody 1601—1621. Ed. by H.E. Rollins. Cambridge (Mass.), 1931—1932. Vol. 1, 2. . Несколько ранее появились «Государство Умов», «Сокровищница Умов», «Театр Умов», «Бельведер, или Сад муз». Многие обстоятельства появления этих изданий (включая подлинные имена некоторых составителей и авторов-участников) остаются невыясненными. Загадочным выглядит открывающее «Английский Геликон» обращение к некоему Джону Боденхэму как к главному инициатору и составителю большинства этих превосходных, оставивших глубокий след в истории английской литературы изданий; дело в том, что этот человек был членом Гильдии торговцев бакалеей и, насколько известно, никакого отношения к издательским делам или литературному творчеству не имел… Немало и других проблем ставят перед исследователями эти книги.

Однако поэтический сборник Роберта Честера «Жертва Любви» справедливо считается самым загадочным изданием среди современных ему книг такого рода. Внимание к честеровскому сборнику определяется прежде всего тем, что в нём впервые была напечатана шекспировская поэма о Голубе и Феникс; к тому же, это вообще единственный случай явно добровольного (в отличие от нескольких сомнительных случаев) участия Шекспира в коллективном литературном сборнике, да ещё вместе с такими крупнейшими писателями эпохи, как Бен Джонсон, Джордж Чапмен, Джон Марстон! Ясно, что, поняв повод для такого сотрудничества и определив его характер, шекспироведы получили бы неоценимую возможность заполнить некоторые самые досадные лакуны в биографиях Шекспира.