Нина Ревякина - От Средневековья к «Радостному дому» - школы, ученики, учителя итальянского Возрождения (XIV–XV вв.)

У. Бог из ничего.

М. Кто тебя произвел на свет?

У. Моя мать.

М. И каким ты сотворен?

У. Голым и в первородном грехе.

В этом чудесном по простодушию диалоге представлена детская «картина мира», какой она была в Средние века. Мы слышим не только Псалтирь, но книгу Бытия, рассказ о творении, встречаем идею Творца. И отмечаем ценностные ориентиры: церковь – на первом месте; школа на втором, т. е. в иерархии выше дома; родительский дом. Пир мудрецов, если понимать как метафору, это собрание мудрых наставников, обсуждающих вопросы нравственности и благочестия.

Письму учили при помощи особых деревянных «тетрадей» – покрытых воском дощечек, на которых дети по воску выводили тонкими оструганными палочками буквы и слоги. На других дощечках – «наглядных пособиях» – были изображены буквы алфавита и знаки сокращения. Дети могли смотреть на их изображения и упражняться. В ходу тогда были не очень понятные нам сокращения, до распространения в Европе бумаги они широко применялись в рукописных книгах. Для изготовления этих книг долго использовали пергамент, тонкую-тонкую кожу ягнят, выделанную как страница. Он был дорогим материалом, на пергаментных листах старались поместить как можно больше текста, порой даже не разбивая строчку на слова и применяя постоянно сокращения. Дети должны были понимать их при чтении и уметь использовать при письме. Если монах в скриптории при переписывании ошибался, он брал в руки тоненький острый скребок и осторожно соскабливал неправильную букву, потом вписывал на ее место нужную.

«Чернила» делали из натуральных компонентов, они хорошо впитывались в пергамент и практически не выцветали со временем. Главное в составе «обычных» чернил – дубовые орешки (они же чернильные орешки или галлы) – шарообразные наросты на нижней поверхности дубовых листьев, производимые личинками орехотворки. Для приготовления чернил дубовые орешки мелко дробили, смешивали с водой, настаивали, полученный раствор процеживали, подогревали, а после остывания добавляли в него в некоторых количествах минеральные и растительные порошки – купорос и акациевую камедь. Чернила было выгодней покупать густыми или даже сухими, а затем разводить и разливать по специальным чернильницам. Чернильницы выдували из стекла или делали из глины – пузатенькими, с узким горлышком. Обычно их носили на поясе в кошельке, как и перья для письма.

Очевидно, и вощеные дощечки, и чернильницы стоили недешево: монах Доминичи считает, что они могут быть вознаграждением детям за усердие, и те будет радоваться таким подаркам не меньше, чем, например, новым красивым башмакам. Книги и принадлежности для письма покупали в лавках, которые быстро появлялись во всех городах, где были школы и университеты. Они приносили стабильный доход.

Среди самых знаменитых учебников надо назвать латинскую грамматику Доната, автора, о котором мы уже упоминали. Учителя начальных школ, если и не давали его материал ученикам в системе, сами учились именно по Донату, оттуда черпали примеры и правила грамматики.

В начальной школе скорее всего мог быть в ходу не сам учебник, а его сокращенное и более простое изложение в форме диалогов, сделанное в VIII в. (Donatus minor). Эта книга состояла из восьми частей и получила столь широкое признание и распространение, что впоследствии учебники грамматики стали называть просто «донаты». Донат сопровождал обучение латинскому языку на всех ступенях школы и даже в университетах. Значит, грамматика являлась одновременно и наукой, и начальным знанием, в одинаковой степени ее продолжали осваивать и 15–20-летний студент, и 10-летний мальчик. Многие из тех, кто в интересующее нас время «учился по Донату», очень уважительно отзывались об учебнике и его авторе.

На начальной стадии обучения, овладев грамматикой и запасом латинских слов, дети могли читать еще «Дистихи Катона» – сборник нравственных изречений, приписываемый римскому государственному деятелю Катону Старшему, но, возможно, созданный ближе к концу раннего Средневековья. Римский политический деятель и писатель Катон Старший жил во второй половине III – первой половине II в. до н.э., являл собой образец гражданина и пример высоконравственной личности. О нем часто вспоминает гуманист Петрарка в своих диалогах, восхищаясь, например, тем, что тот с равным успехом занимался и литературой, и оружием, всеми видами военной, городской и сельской деятельности. Он считает Катона мудрецом, восхищается его неприхотливостью, принципиальностью, доблестью, любовью к людям и многими другими качествами. А для Альберти Катон был еще и примером хорошего отца: он рассказывает в своей книге, как тот в течение дня прерывал свои важные государственные или частные занятия и возвращался домой, чтобы посмотреть на своих маленьких детей и порадоваться их лепету и смеху. На этот «учебник» – сразу после Псалтири – указывает Доминичи как на надежный текст, «правильно» ориентирующий учеников в нравственном отношении.