Нина Ревякина - От Средневековья к «Радостному дому» - школы, ученики, учителя итальянского Возрождения (XIV–XV вв.)

Петрарке важны не только положительные, но и отрицательные примеры, поучающие «от противного». И здесь ему под руку не в первый раз попадается герой средневековых рыцарских романов Александр Македонский. Конечно, не как литературный персонаж, а как историческая личность. Петрарка-Разум очень резко говорит, что «самое отвратительное в Александре было то, что он пытался злословить об отце, уж не стоит вспоминать о его зависти к отцовской славе».

Тему поведения детей лет через 40–50 схожим образом развивает монах Доминичи: при ответах и рассказах пусть речь детей будет робкой и мягкой. Зовя отца, они должны почтительно говорить: «Мессер падре» и «Мадонна мадре», а не «папа» и «мама». Такая модель отношений усваивалась сыновьями, они повторяли в себе отцов, на которых в молодости жаловались.

Как и ныне, создание семьи начиналось с выбора невесты. Как правило, заботой городской семьи, в которой росла девочка, было не только обеспечить ей приданое, но и обучить домашним делам. Чертальдо высказывается на этот счет так: девочек следует учить шитью и всем другим видам домашней работы: выпекать хлеб, ощипывать кур и петухов, просеивать муку и готовить, стирать, застилать постели, прясть, ткать кошельки, вышивать шелком, кроить полотняную или шерстяную одежду, штопать носки и иным подобным вещам, чтобы они, когда вы выдадите их замуж, не выглядели белоручками.

Чертальдо не считает лишним напомнить о Деве Марии. «Девочки и девушки должны следовать примеру Пресвятой Богородицы <���…> Она не выходила из дома, не бродила всюду по городу, слушая и разглядывая мужчин и другие суетные искушения, но оставалась скрыта и заперта в уединенном и достойном месте».

Все, что касалось поведения девушки, тщательно разузнавалось, считалось очень важным делом. От нее как невесты ждали и красоты, и ума, хотели, чтобы она была из хорошей семьи. Затем начиналось сватовство, подготовка брачной церемонии. Девушек выдавали обычно замуж в 12–14 лет, для мужчин лучшим считался возраст в 20–30 лет. Бывали и более юные невесты. В одной из новелл Боккаччо главный герой отдает в жены знатному молодому человеку одиннадцатилетнюю красавицу с большим приданым. Правда, в другой новелле родственники не очень торопились со свадьбой девушки, которой уже минуло 15 лет: она была первая красавица в городе, и красоте соответствовали скромность и добронравие. Наречь же женихом и невестой в расчете на будущее могли и в 8 лет. Именно столько было Джемме Донати, когда семья Данте договорилась о его женитьбе на ней. Самому Данте было тогда 12 лет. Бывало, что помолвку устраивали сразу после рождения детей.

Церковные служители присутствовали на всех этапах свадебной церемонии и освящали помолвку, заключение брачного договора, венчание. Священник при венчании встречал жениха и невесту у входа в церковь и провожал к главному месту – алтарю, где проводил красивый обряд. Считалось, что соединение жениха и невесты в одну семью совершается на небесах, и потому разводы церковью были запрещены.

Священник также скреплял важный документ – брачный договор, в котором обозначался размер приданого невесты. Его копили много лет, в итальянских городах даже возникли специальные «банки приданого», где за 10–12 лет вклад увеличивался. Например, если отец клал при рождении дочери 500 флоринов, к моменту свадьбы их бывало уже 750–800.

Средняя сумма этого приданого для «приличной» семьи – около 1000 флоринов. Мы располагаем очень интересными свидетельствами, связанными с хлопотами названной выше Алессандры Строцци. Ее муж довольно скоро покинул этот мир. На руках у вдовы остались пятеро малолетних детей, две дочки и три сына; когда они выросли, она озаботилась их семейным будущим. Сама монна Алессандра имела приданое в 1600 флоринов, замуж вышла в 16 лет. Подыскивая сыновьям невест, она обрисовывала в письмах их внешние данные, умения, возраст и размер приданого. Вот до нее дошли слухи, что у одной из невест (из той самой семьи купца Танальи, в которой было 13 детей, при этом 7 девочек), приданое составляет 1000 флоринов. Монна Алессандра с неудовольствием замечает, что это сумма для ремесленников. Ей гораздо больше нравится размер приданого у двух сестер из рода Адимари: за каждой давали по 1500 флоринов. Старший сын женился на одной из этих сестер с красивым именем Фьяметта и был счастлив в браке. (Увы, его жена умерла через несколько лет, и он женился вторично.) Другой сын Алессандры взял в качестве приданого 1400 флоринов.