Ирина Биккулова - Феномен русской культуры Серебряного века. Учебное пособие

Конечно, людям всегда хотелось почитать и похохотать над чем-нибудь таким пикантно-скабрезным или пощекотать нервишки какой-то скандальной подробностью. Наблюдая за подобным валом книг о Серебряном веке, все же вспоминаешь лермонтовское: «так храм оставленный – все храм». В современном литературоведении и публицистике есть место и мудрости, и нравственной чистоте. И это не зависит от того, что бушует за стенами мира книг. Архивные хранилища, пласты старых подшивок таят еще в себе громадное количество потрясающих свидетельств, раскрывающих историю эпохи Серебряного века как особый социум, как уникальный пример человеческого общежития под новыми углами зрения.

Говоря о блестящих ветвях русской культуры – литературе, музыке, живописи, театре, хотелось бы сосредоточиться именно на определении «феноменальная эпоха». Как кажется, именно оно наиболее точно оценивает и характеризует невероятный яркий вклад Серебряного века в наследие отечественной культуры. И, кроме того, феноменальна была сама среда рубежа XIX–XX веков, богатая необыкновенными по творческой силе и разнообразию талантами.

Автор данного пособия стремился к изображению широкой, мозаично составленной панораме многомерной и универсальной культуры нашей страны перелома двух веков. В пособии сделана попытка создания цельной картины развития «пестрой» культуры Серебряного века, выявлены некоторые общие, закономерные и специфические черты некоторых видов искусств данного периода. Такой подход позволил очертить вопрос взаимодействия, взаимовлияния отраслей культуры Серебряного века в России. Некоторые материалы в главах повторяются (о С. Дягилеве, Ф. Шаляпине, С. Морозове и других). Такие повторы обусловлены спецификой задач пособия. Автор стремился к утверждению мысли о тесной связи, переплетении и взаимопроникновении пластов русской культуры. И это тоже обусловило феномен творчества Серебряного века.

Революционные новации и творческие искания авторов на рубеже двух веков непросто воспринимались в России и неоднозначно трактовались критикой и публикой. Логика построения материала в данном пособии заключается в том, чтобы многообразные и часто противоречивые творческие явления в своей совокупности представили главное – феноменальный взлет русской культуры Серебряного века.

1. Келдыш В.А. Русская литература серебряного века как сложная целостность // Русская литература рубежа веков (1890-х – начала 1920-х годов). М., 2000.

2. Тихвинская Л.И. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века: Кабаре и театры миниатюр в России. 1908–1917. М., 2005.

3. Бердяев Н.А. Русская идея // Вопросы философии. 1990. № 2.

4. Гарин И. Серебряный век: В 3 т. Т. 1. М., 1999.

5. Еременцов Л.П. Русская литература в XX веке: Обретения и утраты. М., 2008.

6. Корин А.Л. Красавицы Серебряного века. М., 2007.

На переломе, рубеже XIX–XX веков все слои русского общества признали: идет «другая жизнь», начинается новая история России.

Одна из иллюстраций времени – картина И.Е. Репина (1844–1930) «Какой простор!» (1903). В ней дыхание эпохи: молодой человек и девушка, взявшись за руки, весело идут навстречу сильному приливу, не боясь быть сбитыми и опрокинутыми. Так выдающийся русский художник символично приветствовал мощный, неостановимый поток новой живой жизни.

Практически рядом с ними молодые герои из пьесы А.П. Чехова (1860–1904) «Вишневый сад» (1904). Аня с пафосом говорит о будущем «новом саде», «роскошнее» старого; «вечный студент» Петя Трофимов в пьесе уверен: «Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах…» (1, с. 350); и еще: «Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его… Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги…» (1, с. 335). Получится ли? Какое оно, будущее счастье, как мечтается? Многие мечты начала века (по разным причинам) не всегда осуществлялись. Но желание «насадить новый сад, роскошнее прежнего» (1, с. 347) разливалось в воздухе времени. «Нет такого расписания движения, которое бы не менялось!» (2, с. 71) – провозглашает Нил в горьковской пьесе «Мещане» (1902).