Сергей Лишаев - Философия возраста (возраст и время)

Дёмин И. В. Указ. соч. С. 134.

Известно, что Э. Гуссерль, которому автор посвятил «Бытие и время», увидел в нем не фундаментальную онтологию, а попытку построить онтологию повседневности, то есть региональную онтологию в том смысле, который придавал этому термину Гуссерль (для Гуссерля региональная онтология – это эйдетическая наука, предметом которой являются лежащие в основании той или иной науки априорные понятия).

Дёмин И. В. Понятие «бытийный регион» в герменевтической феноменологии М. Хайдеггера // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2014. № 7. С. 135.

Философская антропология как региональная онтология отличается от иных философско-антропологических проектов. В том числе тех, которые предлагались мыслителями феноменологической традиции (например, М. Шелером).

Специальных работ, посвященных изучению того, как рассматривался возраст в истории европейской философии, нет. Зато имеется монографическое исследование, посвященное анализу (в большей мере – реконструкции) понимания старости от древности до наших дней (Рыбакова Н. А. Проблема старости в европейской философии: от античности до современности. СПб.: Алетейя, 2006).

Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3–4. – М.: Мысль, 1994; Аристотель. Поэтика. Риторика. – М.: Азбука-классика, 2007; Тит Лукреций Кар. О природе вещей. – М.: Художественная литература, 1983; Римские стоики. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. – М.: Республика, 1995; Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. – М.: Наука, 1993.

Структура и иерархическое строение космоса служили моделью для устроения государства и устроения жизни отдельного человека. Эта же модель определяла оценку возрастов, давала понимание того, кого и как надо воспитывать, чему учить.

Мерой состоятельности человека оказывалась полнота, с которой в нем воспроизводилась онтологическая структура мироздания, в которой, если взять за основу платоническую схему, тело космоса (мир материальных вещей) подчинено мировой душе, душа – космическому уму, а ум – Единому (Благу). Чем последовательнее онтологическая иерархия воспроизводится смертным, тем совершеннее человек и тем больше у него оснований, чтобы править другими людьми (тело подчиняется душе, растительное и аффективное начала души – уму, а ум – Благу). Поскольку ум созревает позже, чем тело и низшие способности души, править должны пожилые и старые. Платон, например, был убежденным сторонником геронтократии (на эту тему см.: Печатнова Л. Г. Спартанская геронтократия и «Законы» Платона // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2014. Т. 15. № 2. С. 74–84).

О значении пайдейи для древнегреческой культуры см.: Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. В 2 томах. – М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1997–2001.

Интерес к возрасту у Платона был связан с интересом к воспитанию гражданина идеального государства. Его внимание было направлено на тех, кто молод и нуждается в попечении. Прежде всего, мыслителя волновало воспитание стражей («Государство», «Законы»). Интересовали его также пожилые люди и старики, поскольку править в государстве должны философы, а философами становятся, когда достигают умственной зрелости. Платон считал, что человек достигает ее (если достигает) в пожилом возрасте.

О трактовке старости античными авторами подробно говорится в монографии Н. А. Рыбаковой {Рыбакова Н. А. Указ. соч. С. 63–113).

Старость рассматривается Цицероном с привлечением широкого спектра философских учений (особенно заметно влияние идей Эпикура), хотя общая ее трактовка определяется стоической установкой на достойную, мужественную старость, которая определена мудрым приятием конца. Влияние эпикуреизма ощущается в стремлении Цицерона убедить своего читателя, что наслаждения доступны не только молодым и зрелым, но также и старикам, хотя удовольствия старости и уступают более ранним возрастам по интенсивности и разнообразию. В целом же он стремился показать, что и в старости «люди полнокровно живут, пока могут творить и вершить дела, связанные с исполнением их долга, и презирать смерть» {Цицерон. О старости. Указ. соч. С. 26). Вывод Цицерона таков: мудрый готовится к старости и принимает ее, противодействуя сопутствующей ей слабости и умея воспользоваться преимуществами, которые она дает человеку (опыт, знания, владение полнотой завершенной в целом жизни).