Дэвид Йи - Pretty Boys. История и секреты мужской красоты - от Александра Македонского и викингов до Дэвида Боуи и айдолов K-pop

1. ОПРЕДЕЛИТЕСЬ С ИНСТРУМЕНТАМИ

Предпочитаете карандаш, гель или жидкую подводку? Определить, что подходит вам лучше всего, – ваш первый шаг. «Карандаши-кайал – отличный выбор для начинающих благодаря простоте использования. Кроме того, их можно растушевать, чтобы придать взгляду больше гранжевой небрежности, – говорит Джессика. – Гели легко наносятся, и это отличный следующий шаг». Но они не для слабонервных: «Они мгновенно схватываются, так что работайте быстро!» А как насчет жидких? Они для тех, кто освоил первые два способа: «Жидкие подводки более стойкие и точные, они дают идеальные, глубокие, темные линии».

2. ОТТАЧИВАЙТЕ ДВИЖЕНИЯ

Какое бы средство вы ни выбрали, сначала вам придется нелегко. «У одних глаза слезятся, другим хочется немедленно зажмуриться, – говорит Джессика. – Это естественная реакция, не волнуйтесь». Что касается четкости, вам нужно закрасить слизистую – область телесного оттенка под и над веками – как можно лучше с помощью водостойкого карандаша. Слизистая может быть очень чувствительной, поэтому Джессика советует медленно дать рефлексам глаза привыкнуть к этому ощущению. «Чем больше вы будете практиковаться, тем скорее привыкнете».

3. ТИРЕ И ТОЧКИ

Чтобы подвести веки, «начните с легких прикосновений, держа карандаш под небольшим углом. Вскоре вы сможете рисовать линию одним движением», уверяет Джессика. Используя жидкую подводку, проставьте точки на верхнем веке, а затем соедините их линией. Если результат выглядит несимметрично или вы где-то ошиблись, не беспокойтесь. Просто обмакните ватную палочку в мицеллярную воду и используйте как ластик. А если у вас все же не получились идеальные линии в первые несколько раз, не расстраивайтесь. Как говорит Джессика: «У многих из нас первая подводка далеко не идеальна, но главное повторять процесс снова и снова, пока не получится то, что вам нужно».

1927 год. Сцена похожа на место жестокого убийства: выколотые глаза, обезглавленные тела, выцарапанные имена.

Перед египтологом Гербертом Юстисом Уинлоком, возглавляющим Метрополитен-музей, лежат осколки разбитого гранита и известняка. Это остатки гробницы фараона по имени Хатшепсут. По этим обломкам трудно представить себе величественные, гордые статуи.

Во время раскопок Уинлоку становится не по себе. Он и его команда понимают, что означает подобное надругательство. Древние египтяне считали фараонов богами. Изуродовать изображение царя, будь то рисунок или статуя, было даже не подлостью – святотатством. В те времена люди верили, что дух усопшего сначала путешествует по подземному миру и подвергается испытаниям. Лишь доказав свои достоинства, он попадает в загробный мир. Но возможно это, только если земные изображения мертвеца останутся нетронутыми.

Кто мог настолько ненавидеть фараона, чтобы попытаться стереть его из истории, а его духу – закрыть путь в загробный мир? Скоро Уинлок раскроет этот секрет. Но сначала ему нужно собрать воедино все фрагменты тайны.

Хатшепсут всего лишь хотела носить бороду.

Борода символизировала королевскую власть, могущество, божественное начало.

Но бороды были только у мужчин.

Пока отец правил Египтом, Хатшепсут внимательно наблюдала за ним: как он себя ведет, какие решения принимает, каким уважением пользуется. Она мечтала пойти по его стопам, но мать говорила, что трон – не место для девочки.

Единственный ребенок Тутмоса I и его главной жены Яхмос, Хатшепсут должна была походить на мать: красивая, покорная, благоразумная. Чья-то идеальная жена, не более. Хатшепсут это выводило из себя. Женщина не могла даже попытаться достать луну с неба, в то время как мужчина мог обладать вселенной.

Хатшепсут вышла замуж за своего младшего единокровного брата, Тутмоса II, и после смерти отца именно он стал фараоном. Но вскоре царица Хатшепсут оказалась в тени его второй жены, Исет, и, что еще хуже, новорожденного сына Исет, Тутмоса III. Они возвысились, став новой царской семьей, а Хатшепсут с дочерью Нефрура (что означает «Красота Ра») фараон отдалил, отвел им более скромные покои. Пока Исет праздновала свой триумф, Хатшепсут сгорала от зависти, но не к новой царице, а к младенцу-принцу.