Array Коллектив авторов - Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века - Коллективная монография

Аристотель . Ēthika Nikomacheia. I.3. У Платона и Аристотеля epistêmê (знание) сближается с понятием techne , поэтому в латинском может быть и scientia politica , и ars politica . Подобные синонимы возникают и в новоевропейских языках – например, в итальянском l’ arte del Regnare. Для Платона искусство политика подобно ремеслу архитектора или даже ткача: он должен хорошо разбираться в своем деле, что невозможно без длительного обучения и склонности; это «царственная наука» плетения или ткачества, «таковое-то соткание всех сотканий превосходнейшее она совершивши, одевает их [градоправителей] и прочих во граде живущих, яко рабов, тако и свободных; и начальствует над гражданством так, что не оставляет нигде ничего споспешествующаго к соделанию граждан благополучными и блаженными». (См.: Платон . Политик. 308d, 311b–c; цит. пер. М. Пахомова и И. Сидорского: Градоправитель // Творений велемудраго Платона части вторыя первая половина. СПб., 1783. С. 414.) Сравнение с ткачом использует испанский король Филипп II, продолжая метафору Платона: «Упражнение государя великое имеет сходствие с художеством ткача, что и действительно правда, ибо сей художник наружность, казалось бы, имеет весьма великой покой при своих трудах, однако в самом деле хотя и сидя работает, руками, ногами, ртом и всем корпусом, и так в государе некакой душевной силы быть не надлежит, которая б не упражнялась безпрестанно в добропорядочном правлении своего государства и произведении пользы и покоя подданным». См.: НИА СПб ИИ РАН. Ф. 36. Оп. 1. № 798. Политические мнения о должности такого короля, которой следует законам сущаго мещанина. Л. 7 – 7 об.

У Цицерона как синонимичные используются понятия civilis scientia (De re publica, I.193), rerum civilium scientia (De re publica, I.11), administrandi scientia (De finibus bonorum et malorum, V.58), regendae rei publicae scientia (De oratore, I.201; I.214), scientia in foedibus , pactionibus , condicionibus populorum , regum , exterarum nationum (Pro L. Cornelio Balbo, 15). Все они обозначают знания, необходимые для участия в управлении «республикой» (полисом как сообществом граждан, объединенных общими целями), или знание «гражданских» дел, то есть всего, что касается сферы политической жизни. В историографии есть несколько точек зрения на то, вокруг чего была организована civilis scientia : так, Дональд Келли полагает, что это было римское право, точнее ius civile ; Маурицио Вироли и Квентин Скиннер обнаруживают политическое знание в раннее Новое время как вид риторического искусства, а Софи Смит полагает, что «гражданское учение» – это целая теоретическая традиция, воздвигнутая на основе комментирования аристотелевской «Никомаховой этики» и «Политики». См.: Kelley D. Civil Science in the Renaissance: Jurisprudence in the French Manner // History of European Ideas. 1981. № 2. Р. 261–276; Viroli M. From Politics to Reason of State. Cambridge, 1992. P. 26; Skinner Q. «Scientia civilis» in classical rhetoric and early Hobbes // Political Discourse in Early Modern Britain / Ed. by N. Phillipson and Q. Skinner . Cambridge, 1993. P. 67–96; Smith S. The Language of «Political Science» in Early Modern Europe // Journal of the History of Ideas. 2019. Vol. 80. № 2 (April). P. 203–226.

Гавриил Бужинский сообщает об этом читателям в своем предисловии к переводу Пуфендорфа. См.: Пуфендорф С. О должности человека и гражданина по закону естественному. СПб., 1726. С. 8.

НИОР РГБ. Ф. 256. Д. 432. Тестамент политической. Л. 6 – 6 об.; Там же. Ф. 310. № 885. Ведомости Парнаския. Л. 265 об.; ОР РНБ. Ф. 550. F.II.65. История политична. Л. 56.

Бахманн-Медик. Культурные повороты. С. 283.

Steiner G. After Babel: Aspects of language and translation. 3rd ed. Oxford, 1998.

Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. М., 1996. С. 193.

О понятии «трансплантация» см.: Лихачев Д. С. Текстология на материале русской литературы X–XVII вв. М.; Л., 1962. С. 53–94. Лихачев видит ключевую особенность трансплантации в том, что памятники, перенесенные из иной культуры, «изменялись, приспосабливались, приобретали местные черты, наполнялись новым содержанием и развивали новые формы». В этом случае и в ситуации отсутствия авторства перевод вел к продуцированию новых текстов, поэтому нельзя делить древнерусскую литературу на «оригинальную» и «переводную»: «переводная литература была органической частью национальных литератур; она не имела четких границ, отделяющих ее от литературы оригинальной. Переводчики и писцы по большей части были соавторами и соредакторами текста». Он же. Развитие русской литературы Х–XVII вв.: эпохи и стили. СПб., 1998. С. 21–22.