Клэр Макколлум - Судьба Нового человека.Репрезентация и реконструкция маскулинности в советской визуальной культуре, 1945–1965

Многие другие живописцы примерно в это же время проявляли интерес к теме строительства ГЭС, при этом уходя от господствующей тенденции к изображению этих строительных площадок в качестве гомосоциальной среды, помещая на свои картины и женщин. Однако было бы преувеличением утверждать, что женщины были значимыми фигурами в сценах, которые разворачивались на этих полотнах: в центре художественного сюжета всякий раз оказывались рабочие- мужчины, а женская фигура лишь оттеняла громадные мужественные тела. Возможно, наиболее известным образцом подобных работ являются «Строители Братска» Виктора Попкова (1961). Центральная мужская фигура на этой картине — ноги врозь, громадные руки на бедрах, пиджак, наброшенный на плечи и напоминающий плащ какого- то пролетарского супергероя, — оказывается еще более физически доминантной благодаря присутствию рядом миниатюрной женщины [151]. Хотя обозревательница журнала «Литература и жизнь» И. Шевцова пренебрежительно отозвалась об этой работе как о «мальчишеской» и не содержащей в себе мастерства и вдохновения, критик Зименко дал более высокую оценку произведению, рассматривая его как выражение «мучительного поиска» художниками подлинного воплощения величия советского народа и его достижений [152].

Похожим образом представлена женская фигура на картине «Наши будни» (1960) уже упоминавшегося Павла Никонова, где изображена группа рабочих, едущих со стройплощадки в кузове грузовика.

Единственная женщина, присутствующая в этой сцене, становится физически меньше за счет окружающих ее нескольких мужчин и цветовой гаммы картины, на которой сливаются цвет ее юбки и грузовика, цвет ее пальто и разбросанных рядом с ней витков проволоки, поэтому женская фигура имеет больше общего с фоном картины, нежели с ее персонажами [153]. В отличие от «Покорителей Сибири» Агапова, которые, по мнению Зименко, отражали коллективную природу советского труда, «Наши будни» были подвергнуты критике за слишком индивидуалистическое мироощущение — эта критика подчеркивала значимость идеи трудового товарищества для этой эпохи. «Художник совершил принципиальную ошибку, решив показать персонажей на картине в качестве изолированных индивидов, будничных пассажиров, каждый из которых погружен в собственные мысли и заботы. И эти люди должны представлять трудовой коллектив!» — утверждал Зименко в своей рецензии [154]. Интересно, что Никонов получил заказ от Министерства культуры на создание для выставки «Советская Россия» картины, на которой была бы изображена поездка на работу, однако произведение оказалось настолько неоднозначным как с точки зрения образного представления советской личности, так и в техническом плане, что картина не была допущена к выставке, а художник не получил никакой оплаты, в том числе за расходы, предполагавшиеся во время долгого пребывания в Сибири с целью изучения темы [155]. Как и в случае с «Геологами» несколько лет спустя, репродукция этой непонятой работы так и не появилась в массовой периодике.

«Строители Братска» Попкова не только демонстрировали определенную тенденцию в изображении женщин, участвовавших в тяжелых строительных работах (к чему в тот момент проявлялся интерес), но и были гораздо менее динамичным произведением, чем большинство других картин, в которых авторы обращались к теме героического труда в медвежьих углах советской империи[156]. Такой же особенностью отмечена картина Таира Салахова «Ремонтники» (1960). Из всех художников, чьи работы рассматриваются в нашем исследовании, именно Салахова чаще всего публиковали в популярной прессе — он был даже удостоен пары публикаций, посвященных исключительно его творчеству, а также упоминался в одном ряду с со-временными ему художниками масштаба Коржева [157]. Исходя из рецензий на работы Салахова, сложно сделать вывод, почему именно творчество этого азербайджанского художника оказалось более притягательным, чем произведения других мастеров, которые обращались к тем же самым темам или работали в том же суровом стиле. Однако среди критиков определенно было распространено мнение, что в своих работах Салахову удалось передать сложности человеческого характера без принесения в жертву «целостности [или] монументальности, не прибегая к доскональному [изображению] каждой социальной подробности [и] не ограничивая значимость образности» [158]. Или же, как предположил Мэтью Каллерн Боун, «мрачный взгляд на вещи не оставляет мрачного впечатления — напротив, он, скорее, усиливает привычный воодушевляющий дух социалистического реализма: по сути, перед нами традиционный героизм с шероховатой текстурой хрущевской эпохи» [159] — похоже, что здесь и находится ключ к работам Салахова.